Переехали в новую квартиру, а соседи напротив оказались чересчур общительными и навязчивыми

Переезд в новую квартиру — как глоток свежего воздуха. Особенно после старой хрущёвки с вечно шумящими соседями сверху. Я мечтала о тишине, о своем уютном мирке за крепкой дверью. И вот он, третий этаж в новом доме, еще с запахом свежего ремонта. Я распаковывала последние коробки с вещами, любуясь видом из окна на тихий двор, когда звонок нарушил идиллию. 

— Ой, здравствуйте! Мы ваши соседи напротив, — заливисто прозвучало за дверью, как только я открыла. На пороге стояла женщина лет пятидесяти, с ярким макияжем и еще более яркой улыбкой. — Я — Людмила Викторовна! А это мой супруг, Алексей Петрович. Ну просто не могли не познакомиться с новенькими! 

Я только собралась вежливо улыбнуться и закрыть дверь, как Людмила Викторовна шагнула вперед, будто входя в свою собственную квартиру. 

— Ой, какая светленькая у вас прихожая! У нас, знаете, обои темные, Алексей выбирал, а я говорила — мрачно будет! А он свое: «Практично, Люда!» Ну и что с того, что практично, если жить противно? А у вас ремонт сами делали? Ах, нет? Ну, бригада, конечно, хорошая попала… Хотя вот нам такие штукатуры достались… 

Поток слов захлестнул меня. Я стояла, держа ручку двери, с тупой улыбкой на лице. Алексей Петрович лишь кивал, улыбаясь. Знакомство длилось минут десять, за которые я узнала о проблемах Людмилы Викторовны с поджелудочной, о том, что их дочь Катюша «опять с этим бездельником встречается», и о том, где вчера была самая дешевая сметана. Прощаясь, они оставили мне визитку мужа (сантехника) и предупредили, что «мы тут все свои, как одна семья!». 

Так началось. Каждая встреча в коридоре, у лифта или почтовых ящиков превращалась в монолог Людмилы Викторовны о наболевшем. Я научилась улыбаться, кивать и медленно, но неуклонно отступать к своей двери. Но это было лишь цветочками. 

В субботу утром, когда я наслаждалась кофе, прозвучал нежданный звонок. В глазок увидела всю семью: Людмила Викторовна, Алексей Петрович и та самая Катюша, тыкающая в телефон. 

— С добрым утром, соседушка! — протрубила Людмила Викторовна, едва я приоткрыла дверь. — Несем вам пирог! Домашний! Ну как же не поздравить с новосельем-то по-человечески? Зайдем, чайку попьем, познакомимся поближе! 

Они уже стояли в дверном проеме, излучая уверенность в своем праве войти. Я поняла: сейчас или никогда. 

Я не отступила, не впустила их. Вместо этого я заблокировала проход, и твердо, но без агрессии, посмотрела Людмиле Викторовне в глаза. 

— Людмила Викторовна, Алексей Петрович, Катя, — начала я, удерживая теплоту в голосе. — Спасибо огромное за пирог и за столь сердечное отношение. Это очень мило. — Я взяла блюдо. — Но, честно говоря, я сейчас совершенно не готова к приему гостей. И вообще, я человек довольно закрытый, ценю свое личное пространство и тишину. Мне будет очень комфортно, если наши отношения ограничатся добрым «здравствуйте» в коридоре и взаимным уважением границ. Надеюсь, вы меня понимаете? 

Улыбка Людмилы Викторовны застыла, потом сползла. Алексей Петрович закашлял. Катя подняла глаза от телефона с заметным интересом. 

— Ой… — выдавила Людмила Викторовна. — Ну… мы же просто хотели как лучше… 

— Я знаю, и искренне благодарна, — мягко, но неумолимо парировала я. — Но для меня «как лучше» — это вот так. Пирог приму с благодарностью. А вот с визитами — давайте договоримся на «предварительный звонок и взаимное согласие»? Вдруг я тоже когда-нибудь захочу к вам заглянуть нежданно-негаданно? — Я добавила легкую улыбку. 

— Ну… конечно, соседушка, — пробормотала Людмила Викторовна, явно ошарашенная. — Мы… мы вас поняли. Ну, тогда… с новосельем! 

— Спасибо еще раз! И вам всего доброго! — Я мягко, но решительно прикрыла дверь, пока они стояли в растерянности. 

Прислонилась к двери и выдохнула. Я отстояла свой маленький, только что обретенный мир. С тех пор соседи здороваются вежливо и коротко. Их взгляд больше не «пробивает» меня насквозь у лифта. А тишина за моей крепкой дверью — лучший сосед, о котором я только могла мечтать.