– Подарила бы лучше квартиру внуку, а не привозила эту дребедень! – сказала невестка, когда я приехала с гостинцами

Пять лет назад я похоронила Андрея, мужа и лучшего друга. Горевала сильно, но где-то в глубине души знала: он бы велел мне жить дальше. 

Наш сын, Максим, как раз перед самой болезнью отца встретил Лену. Свадьбу, конечно, пришлось отложить. 

— Я всё понимаю, Макс, потеря отца — это ужасно. Но прошло уже больше месяца! — слышала я её голос в прихожей. — Мы всё уже спланировали, зал забронирован! Это же не значит, что мы не скорбим! 

— Лен, я на тебе женюсь, клянусь! — уговаривал её сын. — Но я не могу сейчас надеть смокинг и улыбаться. Давай просто подождём? 

Сыграли они свадьбу через год. Я, чтобы помочь, предложила пожить в моей квартире, но Максим отказался вежливо, но твёрдо. Лена добавила:

— Спасибо за заботу, Ирина Викторовна, но мы справимся сами. Снимем что-то. 

Я даже обрадовалась. Значит, сын самостоятельный, а невестка не собирается сидеть у меня на шее. 

Через четыре года после смерти Андрея раздался звонок. Оказалось, Сергей, с которым мы не виделись с выпускного. Встретились, заговорили, будто и не было этих сорока лет. Он жил в деревне, писал картины. Через пару месяцев он предложил мне переехать к нему. Я согласилась. 

Перед отъездом я сказала Максиму: 

— Переезжайте в мою квартиру. Зачем вам зря деньги на ветер пускать? Я уезжаю надолго, вам тут полное раздолье. 

Максим обрадовался: 

— Мам, ты нас просто спасаешь! Спасибо огромное! 

Я уехала с лёгким сердцем. Сергей и его старый, пахнущий красками и деревом дом стали моим спасением. 

Как-то раз сын позвонил и осторожно спросил: 

— Мам, а мы тут хотели бы небольшой ремонт сделать. Ты не против? 

— Конечно, нет! — искренне ответила я. — Хозяйничайте на здоровье. Всё равно рано или поздно квартира твоя будет. 

Они сделали капитальный ремонт, купили новую мебель. Я радовалась их счастью. 

А потом Лена забеременела. Приехали к нам в гости сообщить радостную новость. Я накрыла стол, Сергей принёс свежих овощей с огорода. Но Лена косилась на еду. 

— Ирина Викторовна, я не могу есть эту клубнику, — брезгливо поморщилась она. — На ней, наверное, земля. Я же беременна. 

Ночью они не спали. Слышала, как Лена ворочается на диване в гостиной, вздыхает. Утром она вышла с кислым лицом. 

— У вас тут дышать нечем, — заявила она. — И спать неудобно. Я всю ночь промучилась. 

Я промолчала. Радость от скорого появления внука затмевала всё. 

Родился мальчик, Степан. Максим, сияя, позвонил мне ночью: 

— Мам, у тебя внук! Приезжай на выписку! 

Но за день до выписки Лена сама мне перезвонила: 

— Ирина Викторовна, прошу вас не приезжать. Мои родители будут снимать, а вы… вы не в том стиле оденетесь. Неловко. 

Я не ожидала такое услышать. Не поехала. 

Впервые я увидела Степу, когда ему было три месяца. Нагруженная сумками с подарками, я с трудом добралась до своей же квартиры. Долго звонила в дверь. Наконец, открыла Лена. 

— Ребёнок спит, — прошипела она. — Разбудили своим звонком. 

В это время подошёл Максим. Он обрадовался, стал заносить сумки. 

— Ого, мам, сколько всего! Спасибо! 

— Да, спасибо, — холодно сказала Лена. — Только вас никто не просил. Зачем эти подачки? Была бы нормальной бабушкой, подарила бы уже квартиру внуку, а не привозила эту дребедень! 

Я смотрела на её красивое, но злое лицо и не узнавала сына, потупившего взгляд. 

— Всё понятно, — тихо сказала я. — Максим, у тебя есть две недели, чтобы освободить мою квартиру. 

— Вот! Я же говорила! — взвизгнула Лена. — Сделали ремонт за свои деньги, а теперь нас на улицу?! 

Я развернулась и ушла, не слушая их ссору. Спускаясь по лестнице, я плакала. Но не от обиды. От жалости к сыну, который променял покой и память об отце на жизнь с человеком, видящим в нём и во мне лишь кошелёк. 

На следующий день Максим звонил, умолял простить, говорил, что Лена не в себе. Я не стала их выгонять. Квартиру переписывать не буду. Но тёплый уголок в моём сердце, который я берегла для них, для внука, теперь навсегда закрыт. У меня есть тихий дом, где пахнет красками и яблоками, и мужчина, который не боится запаха земли на руках. И этого мне достаточно.