Подарила свекрови дорогие духи, а она их использует в туалете вместо освежителя
Я выбирала эти духи полтора месяца. Перечитала отзывы, сравнила десятки ароматов, пока не остановилась на хрустальном флаконе с золотой крышечкой — Chanel №5. Свекровь всегда говорила, что любит «что-нибудь эдакое», и я предвкушала, как она снимет шелковую ленту с коробки...
— Марина, милая, ты слишком много тратишься! — Она прижала подарок к груди, но глаза остались сухими. — Я ведь в церковь хожу, духами не пользуюсь.
— Попробуйте, мама, — улыбнулась я, игнорируя покалывание в груди. — Это классика.Через неделю мы приехали к ней на воскресный обед. В прихожей пахло борщом и ладаном, но когда я зашла в туалет, воздух был наполнен знакомой горьковатой сладостью. Сердце упало: на полочке рядом с рулоном бумаги стоял подаренный мной флакон, наполовину пустой.
— Мама, — я вышла, держа его в руке, — это вы… так используете духи?
— А что? — Она вытирала руки о фартук, не отрывая взгляда от кастрюли. — Аромат приятный, в уборной запахи перебивает.
Муж, почуяв неладное, замер с тарелкой в руках. Я сделала шаг вперед:
— Но они же… они стоят…
— Ты же сама сказала — пробовать! — Она махнула половником, брызги борща упали на плитку. — А я не люблю пахнуть «эдак» на людях. Скромность украшает.— Мам, — осторожно вступил Андрей, — эти духи дорогие. Их для тела, а не для…
Свекровь обернулась, и ее лицо вдруг стало каменным.
— Значит, я неправильно живу? — голос задрожал. — Вы приезжаете раз в месяц, а учите, как мне квартиру проветривать?
Андрей потянулся ко мне, но я уже бежала в туалет, держа флакон, давила на распылитель — один, два, десять раз. Воздух густел, превращаясь в удушливую завесу.
— Марина! — Свекровь ворвалась в дверь. — Ты что, с ума сошла?
— Хотите скромности? — я распылила еще порцию в углу. — Вот вам! Пусть весь дом пахнет «неправильно»!
Она вырвала флакон, прижимая его к фартуку, будто испуганный ребенок.
— Ну и характер… — прошипела она, но вдруг нос дернулся, и она чихнула. Чихала еще три раза, громко, по-кошачьи.
Я захохотала. Андрей, стоявший в дверях, рассмеялся. Даже свекровь, красная от злости и чиха, невольно скривила губы.
— Ладно, — выдохнула она, ставя духи на полку повыше, — может, и правда жалко… Аромат въедчивый.
На следующий день она позвонила первой. Голос звучал жестко, но где-то под ним пряталась неловкость:
— Приезжайте в воскресенье.
Когда мы приехали, в ее волосах витала слабая, но узнаваемая горчинка. Она подала мне салат, избегая глаз:— Духи, кстати, ничего так.
— Спасибо, мама, — я улыбнулась, а Андрей под столом сжал мою руку.
Теперь флакон стоит у нее на трюмо. Рядом — икона и фотография свекра. Иногда, проходя мимо, она брызгает на запястье — «чтобы вкусно пахло».
Комментарии 17
Добавление комментария
Комментарии