– Пока вы летом на даче живете, мы вашу квартиру сдавать будем, – заявила нам с мужем невестка

Мы с мужем только сели за стол, когда невестка, глядя на меня, выпалила:  

— Вы же летом на даче жить будете, а мы вашу квартиру сдадим. Уже договорились с агентством.  

Ложка замерла у меня в руке. Посмотрела на мужа — он уткнулся в тарелку, словно не услышал. Значит, мне одной придется разгребать этот очередной «проект» Алины.  

— Это чья такая идея? — спросила я, вытирая губы салфеткой.  

— Общая! — Алина щелкнула маникюром по смартфону. — Вы же сами говорили, что пенсии не хватает. Мы поможем.  

Последний раз ее «помощь» обернулась перепланировкой моего балкона под «зону релакса».  

— Милая, — начала я, — наша квартира — не гостиница. Тут мои фотографии на стенах, бабушкин сервиз в буфете…  

— Ну, вы же все равно три месяца тут не живете! — Алина качнула головой, словно объясняла ребенку. — Люди платят хорошие деньги за такой район!  

Муж крякнул, подливая себе компот. Предатель.  

— И что, ты уже ключи агентству отдала? — голос стал громче от ярости.  

— Еще нет, — она оторвалась от экрана. — Но…  

— Вот и прекрати на «но». — Я встала, оперлась ладонями о стол. — Ты зашла слишком далеко, Алина.  

Она наигранно вздохнула.  

— Давай проясним, — проговорила я, обходя стол. — Ты не имеешь права распоряжаться нашим домом. Ни юридически, ни морально. Это не твои стены.  

— Я хотела как лучше! — вспыхнула она.  

— Как лучше для тебя! Ты вломилась в нашу жизнь, как ураган, и пытаешься все перекроить под свой идеал. Но хватит.  

Муж поперхнулся компотом. Алина побледнела, будто я сорвала с нее маску.  

— Вы… эгоистка! — выдохнула она. — Сидите на площади в центре, а могли бы…  

— Спасибо, — перебила я. — сыты вашей «заботой». Когда тебе понадобился первый взнос за твою машину — помню, мы «подарили». Когда вы с Сашей переезжали — жили у нас, пока делали ремонт. Мы молчали. Но теперь — стоп.  

Муж осторожно потянул меня за рукав:  

— Маш…  

— Нет, Сергей! Мы всю жизнь работали ради этого дома. Здесь родился Саша, здесь умерла мама… Это не квадратные метры. Это память.  

Алина встала, швырнув телефон в сумку:  

— Ладно! Не хотите — как хотите. Только потом не нойте, что в старости вам сын не помогает!  

Дверь хлопнула. Муж вздохнул:  

— Зачем ты так резко?  

— Потому что если не я, то кто? — выдохнула я, внезапно чувствуя усталость. — Она уже границы стерла. Следующий шаг — прописать здесь своих «гостей» насовсем.  

На следующее утро Алина прислала смайлик: «Может, все же обсудим?» Я ответила: «Обсудим. За чаем. В воскресенье. Без агентств».  

Когда они пришли, на столе уже лежали распечатанные законы о праве собственности и фотография Саши в нашей гостиной, где он собирает кубики.  

— Вот видишь, — сказала я, указывая на снимок. — Здесь не просто стены. Здесь наша жизнь. И сдавать ее в аренду я не собираюсь. Даже на лето.  

Алина молчала, разглядывая фото. Потом неожиданно спросила:  

— А что, если… мы сами будем приезжать сюда иногда? Пока вас нет? Чтобы цветы поливать…  

— Только если без перестановки мебели, — улыбнулась я.  

С тех пор ключи они забирают каждое лето. И я точно знаю: мой сервиз — в целости. А Алина научилась спрашивать перед тем, как что-то сделать «для нас».