- Продавай квартиру, потому что мы переезжаем к моей маме, - поставил меня муж перед фактом

Я всегда старалась рассчитывать только на себя. Уже с 17 лет я стала подрабатывать, откладывать деньги. Так у меня собралась сумма, которая нужна была на первый взнос по ипотеке. А еще мне хватило на ремонт в квартире, поэтому я смогла туда переехать буквально сразу.

Еще 5 лет я выплачивала ипотеку. И когда квартира перешла в мою собственность, я расслабилась, поняла, что теперь долгов  у меня нет, поэтому можно жить спокойно.

В тот период я познакомилась с Гошей. Встретила я его на дне рождения общего друга. Мы сразу же разговорились, а потом на свидания стали ходить.

Через год после знакомства мы сыграли свадьбу. И Гоша переехал ко мне в мою двушку.

- У тебя тут так уютно, красиво, - восторгался муж. – Я бы такой дизайн не смог бы придумать.

Жили мы хорошо, как мне казалось. Да, Гоша не зарабатывал много, но я не корила его за этой. Моих денег нам вполне хватало на двоих.

Я бы и дальше наслаждалась семейной жизнью, но она дала трещину. И началось все с безобидных слов.

В то утро Гоша заговорил про продажу моей квартиры.

- Нам нужно взять что-то более просторное, - сказал супруг. – А то мы так и будем в двух комнатах ютиться до пенсии.

Я отказывалась от такого предложения. Мне не хотелось расставаться со своей собственностью. В чем-то подозревать мужа я не была склонна. Но все-таки я немного насторожилась.

Гоша часто стал менять места работы, квалификации у него не было. И тут ему захотелось иметь общее имущество со мной. Странно это было.

Как оказалось, я не зря стала сомневаться. Через какое-то время к Гоше подключилась Татьяна Леонидовна, его мама.

Свекровь вечно жаловалась, была недовольна. Она часто к нам заходила, рассказывала, как поднялись цены, какая у нее маленькая пенсия.

А потом свекровь стала рассказывать, что дом у нее стал совсем ветхим.

- Ему ремонт нужен, но я одна его не сделаю. У меня нет ни денег, ни сил для этого.

Я понимала, что Татьяна Леонидовна хотела, чтобы мы оплатили ей ремонт. Но я делала вид, что до меня смысл ее слов не доходит. Тогда она решила действовать иначе.

Как-то раз свекровь пришла и стала рассказывать, что у ее младшего сына Лени огромный долг.

- Мне уже угрожают расправой, если мы не отдадим деньги.

- А работать устроиться Леня не пробовал? – спросила я.

- Какая работа? Сейчас никуда не берут. Это тебе повезло, что ты так устроилась и смогла такую квартиру отхватить.

Объяснять что-то свекрови не было смысла. Она всегда считала, что тем, у кого что-то есть, везет. И когда я не ответила ничего, мама Гоши предложила «оригинальный» вариант.

- Вам надо перебираться ко мне, а квартиру эту продавать. Тогда и ремонт сделаем, и долги погасим, и жить будете вы в просторном доме, где места всем хватит.

Такой вариант мне точно не подходил, поэтому я категорически от него отказалась. После этого обиженная Татьяна Леонидовна ушла. Уходя, она еще на жалость пыталась давить. Она говорила, что у нее плохо со здоровьем, что ей скоро понадобится уход.

Я же ответила, что для этого есть социальные службы. Свекрови не понравилось, что я предлагаю ей обратиться к чужим людям.

Мне казалось, что Гоша все понял, когда послушал меня. Но он стал продолжать на меня давить. Точнее, он поставил меня перед фактом.

- Продавай квартиру, потому что мы переезжаем к моей маме. Ей нужен уход, дому ее требуется ремонт. А деньги с продажи квартиры как раз покроют все расходы. Еще и на жизнь что-то останется.

Я не могла поверить, что все это говорит Гоша. Я не стала ничего отвечать, а просто пошла спать. Я думала, что муж все поймет и отступит.

Но на следующее утро он приказал мне паковать вещи. Да, именно приказал. Он тогда не ожидал, что может получить отпор.

- Я вещи соберу, но не наши, а именно твои, - сказала я. – У нас больше нет семьи, если она вообще когда-то была.

Муж не поверил, что я могу говорить серьезно такие вещи. Но я не шутила. Я пошла и собрала его вещи, после чего выкинула их на лестничную площадку.

С Гошей я развелась, после чего стала чувствовать себя в полной безопасности. Я рада, что мое осталось при мне, что никто не смог воспользоваться моей квартирой.