– С кем вы оставили моих внуков, когда шатались по ресторанам? – предъявила претензии свекровь, которая не захотела посидеть с детьми

Сегодня должно было быть наше с Сергеем долгожданное свидание. Уже неделю ждали. И вот, звонок: 

— Ольга Николаевна, мы вас ждем уже сорок минут! — Я уже мысленно видела ее довольную ухмылку. 

— Ирочка, родная, давление... Совсем разбитая... Не смогу... — голос свекрови был наигранно слабым, как в плохой мыльной опере. 

— Давление? — удивилась я. — Вы же гипотоник! Опять врете? Мы с Сергеем раз в год хотим вырваться, а вы... 

Не дослушав ее бормотание, я швырнула телефон на диван. Опять пообещала и не выполнила. Вечно эти спектакли: то голова, то подруга приехала, то просто «не хочу». Наш трехлетний Егорка и шестилетняя Лиза смотрели мультики, не подозревая, что вечер рушится. Сергей вошел, поправляя галстук, с вопросительным взглядом. 

— Твоя мама... — я махнула рукой. — Давление. Знаешь. 

— Опять? — он вздохнул. — Столик-то забронирован... 

Мы переглянулись. Оба нарядные, а уйти не можем. Одна надежда: 

— Может, к Марии Ивановне? — робко предложила я. 

— Опять беспокоить? — Сергей поморщился. — Она и так их полдня вчера развлекала. Неудобно. 

— Мам, бабушка придет? — в дверь просунулась Лиза. 

— Нет, солнышко. Бабушка нездорова. 

— Опять? — дочка надула губки. — Может, ей доктор нужен? Ну ладно, пойдем к тете Маше? У нее вкусные плюшки! 

Мария Ивановна, наша соседка снизу, открыла дверь. 

— Ирочка! Лизанька! Егорушка! Заходите, родные! — она засуетилась, усаживая детей к столу, где уже ждали раскраски и те самые плюшки. 

— Спасибо вам огромное, — я чувствовала, как сдавливает горло. — Очень неудобно... 

— Что вы! — она махнула рукой, глаза вдруг стали влажными. — Вы мне жизнь дарите. Одна я тут... А с ними — шум, смех, смысл. Вы и представить не можете, как я вам благодарна! 

Я кивнула, торопливо прощаясь. Сергей ждал у лифта. 

— Ну что? 

— Как всегда, приняла с распростертыми объятиями, — я не удержалась. — В отличие от родной бабушки. 

Он вздохнул: 

— Не понимаю я маму... Будто чужие мы ей. 

Вечер в ресторане был чудесным. Отдохнувшие, мы вернулись за детьми. Мария Ивановна сияла: 

— Приходите еще! В любое время! 

— Обязательно, — улыбнулась я, беря сонного Егорку. — Родная бабушка-то не рвется. 

— Жаль, — покачала головой соседка, ласково проводя рукой по голове мальчика. — Такие славные детки... 

Спустя несколько дней, когда Сергей был в командировке, раздался звонок. Открыв, я остолбенела. На пороге стояла злая Ольга Николаевна. Без приветствия она протолкнулась мимо меня. 

— Ирина, — процедила она. — С кем вы оставили моих внуков, когда шатались по ресторанам? Одних? 

— Вы о чем?! — возмутилась я. — С ними была Мария Ивановна! И это, знаете ли, не ваше дело! 

— Не мое? Мои внуки! 

— Ага, вспомнили! — я не смогла сдержаться. — Когда помогать надо — вы «нездоровы», а когда контролировать — милости просим! 

— Я не обязана сидеть с ними! — вспыхнула она. 

— Тогда и не лезьте! Сначала обещаете, потом подводите! А теперь еще и выговариваете! 

— Значит, моим внукам у какой-то посторонней тетки лучше, чем с родной бабушкой?! — ее лицо побагровело. 

— Они ее видят чаще! — парировала я. 

В этот момент в прихожую влетела Лиза. 

— Баба Оля! Ты пришла! — она радостно бросилась к свекрови, но вдруг остановилась. — Ой, а ты не болеешь больше? Тебе в больнице помогли? А то ты обещала приходить и не приходила! Хотя у тети Маши клево! Она нам замок из подушек строит! 

Я наблюдала, как лицо Ольги Николаевны переходит от злости к растерянности, а потом к краске стыда. Она что-то пробормотала Лизе и, не прощаясь, выскочила за дверь. Я рассмеялась. Лиза, сама того не ведая, сказала все, что годами копилось во мне. 

Вернувшись в гостиную, я обняла дочку. Жизнь странная штука. Порой чужая женщина с добрым сердцем становится роднее и ближе, чем та, что связана кровью.