- С родней не может быть никаких расчетов, - свекровь сначала взяла деньги в долг, а потом сделала вид, что это был подарок

Обращаться ко мне за финансовой помощью Дарья Аркадьевна любила. Свекровь часто рассказывала о том, какая у нее маленькая пенсия, давила на жалость.

Чтобы не разориться и не потерять счет деньгам, которые уходят к свекрови, я предложила помогать ей каждый месяц определенной суммой. Сошлись мы на 15 тысячах.
Все было нормально, Дарья Аркадьевна была довольна. И Андрей, муж мой, не нервничал по поводу того, что маме не хватает денег. Сам он не всегда мог помогать ей. У него была зарплата меньше, чем моя. И она уходила на ипотеку, на коммуналку, на минимальное количество продуктов.

Однажды свекровь позвонила мне на работу. И она сразу же перешла к финансовому вопросу. Денег ей понадобилось больше обычного в том месяце.

- У меня здоровье стало совсем слабым, - жаловалась Дарья Аркадьевна. – Сердце прихватывает, давление скачет постоянно. Врач рекомендовал мне на море поехать. И на это мне нужно 80 тысяч. Я подумала, что ты могла бы мне оплатить эту поездку.

Я объяснила свекрови, что эта сумма серьезная, что я не могу достать ее из кошелька и попрощаться с ней навсегда.

- У нас с Андреем дети есть, внуки Ваши, на них много денег уходит, ипотеку мы платим. И откладывать же надо что-то на будущее. Мы и так Вам помогаем.

В тот раз свекровь не стала настаивать. Но через день она снова позвонила, пожаловалась на здоровье и попросила денег. Я отказала.
Тогда уже Андрей вступился за маму, стал просить меня выручить ее, оплатить ей поездку в санаторий. Я объяснила мужу, что у нас бюджет слегка ограничен. Но для него это было пустым звуком.

Дарья Аркадьевна понимала, что я не отступлю от своего, поэтому пошла на хитрость. В одном разговоре она сказала, что в долг возьмет у меня 80 тысяч.

- Я напишу тебе расписку, укажу срок возврата. А потом я получу компенсацию за лечение и верну тебе все. Это будет через 4 месяца.

На такой вариант я согласилась. Все-таки у меня будет документ, который подтвердит долговые обязательства, если потребуется.

Получив деньги и написав расписку, свекровь отправилась на море. Вернулась она загоревшей и отдохнувшей. И она в очередной раз сказала, что вернет мне всю сумму.
Только когда 4 месяца прошло, Дарья Аркадьевна не принесла ни копейки. А когда я напомнила о долге, свекровь стала придумывать разные отговорки. То чиновники медлят, то компьютер где-то сломался, поэтому данные не могут найти, то документы потерялись.
Я поняла, что свекровь долг не собирается отдавать. И я напомнила ей о расписке, которую она написала.

- И ты на мать мужа в суд подашь? – спросила Дарья Аркадьевна. – Не смеши меня. Не делают так нормальные люди. С родней не может быть никаких расчетов.

Мне стало не по себе. Еще хуже я почувствовала себя, когда поняла, что муж меня не поддерживает. Андрей встал на сторону матери, сказал, что у нее маленькая пенсия, которой ни на что не хватает. Он хотел, чтобы я не просто долг простила, но и продолжила помогать его маме деньгами каждый месяц.

- А ее проблемы больше меня не касаются, - сказала я. – Твоя мама получала от нас несколько лет по 15 тысяч, а порой и больше. Мы в общей сложности миллион ей отдали. А теперь она обманула меня, взяла деньги, обещала отдать, заранее зная, что не сделает этого. Как это тебе нравится? Если хочешь давать ей деньги, то со своей зарплаты делай это.

Также я напомнила мужу, что его мама – человек не такой бедный, каким хочет казаться. Она на свою пенсию покупала украшения в ломбардах, а еще она в банке вклады какие-то размещала.

Андрею на это нечего было сказать, поэтому он предпочел свернуть разговор. Не знаю, что он потом говорил своей маме, но Дарья Аркадьевна какие-то выводы сделала.
Свекровь принесла мне через несколько недель 80 тысяч. Она сказала, что продала свои украшения, сняла сбережения.

- Теперь все будет по-прежнему? Ты меня прощаешь?
- Прощаю, - ответила я. – Но только помогать каждый месяц деньгами я Вам не буду. Пусть Андрей это делает. Он же так переживает, что у Вас маленькая пенсия.

Дарья Аркадьевна не ожидала, что я пойду на принцип. Она принялась умолять меня помочь, говорила, как ей трудно в последние месяцы. Но меня эти разговоры не тронули. Мне нужно было думать о муже и детях, о нашем уровне жизни.