Сестра год скрывала от жениха свою дочку, а теперь просит, чтобы я сказала, что это мой ребенок

Мы с Аней всегда были близки. Выросли в одном доме, делили комнату до шестнадцати, вместе пережили развод родителей. Она — старшая, но я часто чувствовала себя взрослее: Аня импульсивна, живет эмоциями. Я же привыкла просчитывать шаги. До того дня, когда она попросила меня о невозможном, я думала, что знаю ее всю.  

Все началось два года назад. Аня встретила Дениса. Он — успешный юрист, из «правильной» семьи, с четкими планами: свадьба через год, дети не раньше, чем через пять. Аня влюбилась, но через месяц поняла, что беременна. От бывшего, с которым рассталась за неделю до знакомства с Денисом.  

Она уехала «на стажировку» в другой город, родила дочь, оставила малышку у дальней родственницы. Вернулась, как ни в чем не бывало, продолжила отношения. Каждые выходные ездила «к подруге», а я покрывала ее, врала родителям. Каждый раз, глядя на племянницу — ту смуглую кроху с Аниными глазами, — я спрашивала: «Долго?». Она отмахивалась: «Скоро решу».  

«Скоро» наступило вчера. Аня примчалась ко мне ночью, с лихорадочным блеском в глазах.  

— Денис сделал предложение. Через месяц свадьба. Ты должна помочь. Скажи, что Даша — твоя.  

Я онемела. Даша — ее дочь, моя племянница, которую я знала с рождения. Ребенок, чье существование скрывали даже от бабушки.  

— Ты с ума сошла? — выдохнула я.  

Она говорила быстро, как будто заучивала речь. Я молча смотрела на нее. Этот план был безумием, но Аня уже не отступит. Она готова на все, лишь бы сохранить Дениса.  

— Подумай о Даше, — добавила она, ловя мой взгляд. — Ей нужна семья. Настоящая.  

Сегодня утром я поехала к родственнице, у которой живет девочка. Даша училась ходить, цепляясь за края дивана. Увидев меня, улыбнулась и потянула руки. Я взяла ее на колени, и она прижалась щекой к моей груди. Сердце сжалось. Аня права: Даша заслуживает большего, чем жизнь в чужих стенах. Но стать ее матерью? Лгать каждый день?  

Денис пригласил меня на обед. Аня настояла: «Он должен привыкнуть к мысли, что ты скоро переедешь».  

Я еле сдержала нервный смешок. Спокойствие? Если б он знал.  

— Аня говорила, ты хочешь удочерить ребенка? — спросил он неожиданно.  

Я чуть не пролила чай. Аня, оказывается, уже начала спектакль: рассказала, что я «попала в сложную ситуацию», родила от женатого, скрывала.  

— Да, — ответила я. — Девочке год.  

— Ты молодец, что не отказалась от нее, — он одобрительно кивнул.  

Вечером Аня позвонила:  

— Спасибо. Ты не представляешь, как это важно.  

Сейчас сижу на кухне, пью холодный чай и смотрю на фото Даши. Если соглашусь, мне придется жить в чужой лжи. Отказаться — разрушить сестру. Но я не уверена, что Аня остановится на этом обмане. Что, если через год ей понадобится новая ложь? И где гарантия, что Денис никогда не узнает правды?  

Даша спит в соседней комнате. Завтра я должна дать ответ. Но как выбрать между долгом к сестре и правдой, которая уже стала заложником чужой любви?