Сестра не хочет работать «за еду» и использует родителей, чтобы давить мне на жалость

мнение читателей

Я ужинала на кухне, когда мама в очередной раз позвонила. Ее голос, привычно беспокойный, прозвучал как приговор:  

— Света, Ире снова нужны деньги. Она в слезах, говорит, что детей нечем кормить...  

Мои пальцы непроизвольно дернулись. Опять. Всего месяц назад я перевела сестре 15 тысяч на «срочные лекарства» для племянника, а перед этим — 20 на ремонт машины, которую она разбила.  

— Мам, — медленно проговорила я, чувствуя, как в висках пульсирует, — у Кати есть муж. И работа. Вернее, была, пока она не уволилась, потому что «шеф придирается к мелочам».  

Тишина в трубке зазвенела упреком.  

— Ты же старшая, — наконец вздохнула мать. — Мы с отцом в твоем возрасте пахали на двух работах, чтобы вас поднять...  

Этот аргумент включался, как кнопка на автомате. Мне хотелось кричать, что я и сейчас «пашу» на трех: основная должность в клинике, ночные дежурства и курсы повышения квалификации, которые должны наконец-то выбить мне повышение. Но вместо этого я просто спросила:  

— Сколько?  

Первая просьба о помощи прозвучала пять лет назад, когда Ира, только-только разведясь с мужем-алкоголиком, поселилась у родителей с двухлетним Степой на руках. Тогда я искренне верила, что помогаю сестре «перезимовать». Покупала продукты, оплачивала курсы маникюра («Это же профессия, Свет!»), а потом и аренду квартиры, когда Ира заявила, что в родительском доме «дышать нечем».  

Но зима затянулась. Ира меняла работы как перчатки: официантка («Ноги отекают»), продавец («Меня клиенты бесят»), курьер («Это не для женщин»). После каждого увольнения следовали слезные смс: «Светочка, ты же не дашь племяшам голодать?» Родители подхватывали эстафету: отец молча переводил половину пенсии, мама звонила с лекциями о семейном долге.  

Однажды я обнаружила в соцсетях сестры фото из нового кафе с подписью «Жизнь прекрасна!». В тот же день мама попросила помочь с оплатой детского сада — оказывается, Ира опять уволилась, чтобы «привести мысли в порядок».  

— Ты с ума сошла! — впервые наорала я на мать. — Я коплю на квартиру!  

— Квартира подождет, — парировала она. — А семья — нет.  

В тот вечер, после звонка о «голодных детях», я приехала к родителям. Ира, сидя на диване в новом розовом халате, смотрела сериал, щелкая семечки.  

— Где дети? — спросила я, замечая коробку от дорогих наушников на столе.  

— В школе и садике, — буркнула сестра, даже не повернув головы. — Слушай, переведешь денег до зарплаты? Олег задерживает алименты...  

Олег, ее новый муж, работал дальнобойщиком и, судя по соцсетям, три недели назад купил ей золотое колье.  

— Катя, — села я напротив, глядя на ее накладные ресницы, — я больше не дам тебе ни копейки.  

— Мама говорила, ты жадиной стала.  

— Маме 65, она заслужила отдых, а не содержать тебя!  

— А ты чем лучше? — вскочила сестра. — У тебя же нет семьи! Ты даже парня нормального завести не можешь, только в своей клинике ковыряешься! Зато нам морали читаешь...  

Дверь распахнулась, зашел отец с пакетом продуктов. Его поседевшие брови дернулись, когда Катя с хныком бросилась к нему:  

— Пап, она меня обвиняет, что я детей кормлю на твою пенсию!  

Сейчас, глядя на смс от матери («Мы твоя семья! Подумай!»), я чувствую не вину, а странное облегчение. Вчера оформила вклад, который Ира не сможет выпросить. Записалась на танцы, куда годами боялась тратить время. Купила шоколадный торт — просто потому, что захотелось.  

Может, я и правда «жадина». Но мое сердце больше не сжимается при звонках из родного дома. Я никому не обязана. 

В рубрике "Мнение читателей" публикуются материалы от читателей.