Сестра решила уйти от мужа из-за молодого парня, который наобещал ей золотые горы

Тихий вечер в уютной кухне моей сестры Ольги всегда был лекарством от городской суеты. Аромат кофе, смех ее детей, спокойная улыбка мужа Сережи – здесь царил мир. Но в тот день висело напряжение. Оля, обычно такая мягкая, нервно ломала печенье в тарелке. Ее глаза горели странным, лихорадочным блеском. 

— Лен, мне нужно поговорить, — выпалила она, когда дети убежали в комнату. — Я... я ухожу от Сережи. 

Сережа? Надежный, любящий, отец ее детей? Я онемела. 

— Что? Почему? Оля, что случилось? 

— Я встретила... Его. — Голос сестры стал тихим, мечтательным. — Бориса. Он... другой. Молодой, полный жизни. Он открыл мне глаза. Говорит, я зарыла свой талант, живу в клетке. Обещает мне другую жизнь, Лен! Путешествия, свободу, успех... Понимаешь? 

Борис... Этот имя всплыло в памяти – младший брат подруги моей коллеги. Молодой, недавно уволенный из сомнительного рекламного агентства за "креативные схемы". 

— Оля, — осторожно начала я, — а что ты знаешь о нем? О его жизни, планах? 

— Он художник! — воскликнула она с пылом. — Мечтатель! Говорит, у него потрясающие связи в арт-среде, но нужен стартовый капитал для грандиозного проекта. Он верит в меня, Лен! В мои возможности. 

"Стартовый капитал". Тревожный звонок зазвенел громче. Я вспомнила, как недавно Оля лихорадочно интересовалась условиями снятия денег с их сберегательного счета, который они копили годами на дом. 

— А ты видела его работы? Эти... грандиозные проекты? — спросила я. 

Оля замялась. 

— Он... он показывал эскизы на планшете. Очень концептуально. И потом... — она потупилась, — он просил пока никому не показывать, это секрет. 

Мне хватило часа вечером, чтобы погрузиться в глубины соцсетей и пару звонков "по знакомым". Картина сложилась мрачная. Борис был не художник, а профессиональный "бизнесмен", известный в узких кругах умением находить... щедрых покровительниц постарше. Его "арт-проекты" благополучно проваливались, а деньги испарялись. На его странице я нашла то, что искала: недавнее фото в дорогом клубе с подписью: "Новая муза вдохновляет! Ждем финансирования, и взлетим! 

Я распечатала фото. На нем Борис обнимал молодую девушку, а подпись не оставляла сомнений в его намерениях относительно "музы". 

На следующий день я пришла к Оле. Молча положила распечатку перед ней. 

— Что это? — пробормотала она. 

— Это твой мечтатель, Оля. Вчера вечером. С новой "музой". И его "арт-проект", судя по всему, все еще требует финансирования. 

Она схватила листок. Лицо изменилось от боли и прозрения. 

— Но он... он говорил... — ее голос сорвался. 

— Ему нужна не ты, — мягко сказала я, обнимая ее. — Ему нужны твои деньги, которые вы с Сережей копили на дом для детей. Он нашел слабое место – твою тоску по чему-то яркому, твою неуверенность. Он продает воздушные замки. 

Она разрыдалась. Горько, отчаянно. Я держала ее, пока буря не утихла. Она смотрела на фото, потом на их семейное фото на стене – Сережа, дети, она, счастливые. 

— Я чуть не... — она не договорила, сжимая руку. — Боже, Лен, как я могла? Сережа... Дети... 

Я не стала читать нотаций. Прозрение было слишком болезненным и очевидным. Я помогла ей стереть все следы Бориса из телефона, заблокировать его. А вечером, когда Сережа вернулся с работы, усталый, но с гостинцами для детей, я увидела, как Оля бросилась к нему, обняла крепко-крепко. Он удивился, но обнял ее в ответ, его лицо озарилось улыбкой.