Сможешь готовить больше? — спросил муж, которому пришла в голову новая бизнес-идея

Я не особо люблю готовить. В детстве помогала маме: лепила пельмени, вырезала звёздочки из моркови для супа. После школы поступила в педагогический, но бросила на третьем курсе — нужно было зарабатывать на лечение отца. Устроилась официанткой, потом барменом, а в двадцать пять вышла замуж за Дениса. Он тогда только открывал свою строительную фирму, я помогала с документами. Готовила редко — времени не хватало.  

Всё изменилось два года назад, когда я родила Лизу. Денис уговорил меня оставить работу: «Сиди с дочкой, я обеспечу». Сначала сопротивлялась, но врач обнаружил у Лизы порок сердца. После операции я уже не спорила. Стала вставать в шесть утра, чтобы приготовить завтрак, обед, сделать пюре для ребёнка. Готовка превратилась в рутину, как стирка или уборка. Иногда, пока тушилась говядина, я смотрела в окно и вспоминала, как когда-то мечтала открыть детский центр. Теперь моим «центром» была четырёхкомнатная квартира и мультиварка.  

Денис начал забирать еду на работу. Говорил, что офисные обеды — сплошная химия. Я не возражала: если ему нравится мой суп, почему бы не положить в контейнер двойную порцию? Пару раз он просил сделать что-то «понаряднее»: бефстроганов вместо куриных котлет, тирамису вместо галетного печенья. Я думала — для важных встреч. Ошиблась.  

В прошлую пятницу Денис вернулся пораньше. Лиза спала, я разбирала бельё. Он сел, достал лист с расчётами:  

— Ты знаешь, сколько сегодня Шурик заплатил за обед в ресторане? Четыре тысячи! А мои ребята твою курицу с грибами трескали как деликатес.  

Я молча ждала, куда он клонит.  

— Предлагаю запустить доставку домашней еды. Ты готовишь, я ищу клиентов. Начнём с моих партнёров, потом...  

Он говорил полчаса. Цифры, графики, планы аренды кухни. Я слушала и смотрела на свои руки: сухая кожа вокруг ногтей, шрам от масляной брызги, коричневое пятно от морковного сока. Эти руки мыли посуду, гладили пелёнки, месили тесто. Но они не хотели становиться конвейером.  

— Нет, — сказала я, когда он закончил.  

— Ты даже не подумала! Мы сможем выйти на доход в двести тысяч через полгода!  

— Я не хочу превращать кухню в цех.  

— Ты сидишь дома без дела!  

Он не понял. Или не захотел. На следующий день принёс набор контейнеров «для пробных заказов». Я отказалась. Тогда он попросил «хотя бы испечь тот яблочный пирог, как в прошлый четверг». Я испекла. Вечером он похвалился, что продал шесть порций по семьсот рублей.  

В понедельник я сварила борщ, как обычно. Денис сам разлил его в контейнеры, забрал с собой. Вторник — куриные рулетики. Среда — гречка с тушёнкой. В четверг у Лизы поднялась температура. Педиатр прописала антибиотики. Лиза плакала, просилась на руки. Я готовила рагу в пять утра, пока она дремала. В пятницу Денис принёс конверт с деньгами:  

— Видишь, как здорово? 

Я положила конверт в ящик стола. 

Вечером, укачивая Лизу, я поняла: он не остановится. 

В воскресенье я испекла пирог. Тот самый, яблочный. Поставила на стол вместе с конвертом. Денис обрадовался:  

— Передумала?  

— Это тебе. На найм повара.  

Он долго кричал. Говорил о неблагодарности, о том, что «все жёны поддерживают мужей». Я слушала и гладила Лизину спинку. Когда он закончил, спросила:  

— Ты помнишь, как мы ели этот пирог в день её выписки из больницы?  

— При чём тут...  

— Тогда ты сказал, что он пахнет счастьем. А теперь он пахнет для тебя только деньгами.  

На следующий день я начала искать работу. Оставила резюме в детском клубе — всё-таки оконченные три курса педа должны зацепить. Денис назвал это бунтом. Возможно.