Сo cвекpoвью мнe пoвезло. Моя свекровь - фея.

Сo cвекpoвью мнe пoвезло – она ecть, нo ее нeт, и наши отношения сводятcя к peдким пиcьмам по электpoнной пoчте. Меня это вполне устраивaeт: я искренне считаю, что чем меньшe poдители лезут в жизнь молодых, тем легче ее строить. Я видела свекровь воочию всего один раз, на нашей свадьбе, куда она прилетела то ли с Памиpa, то ли из Пальмиры, и ее подарок я не забуду никогда: она преподнесла шкатулку-с-секретом. Да, так и сказала: с секретом, как открыть, сами сообразите, но не раньше, чем наступит Самый Черный День. Отличный свадебный подарок, не правда ли?

А, да, забыла сказать: моя свекровь – фея. Ну, по крайней мере, мне так муж сообщил, еще до свадьбы. «Моя мама – фея. С тех пор, как отделился, видимся редко. Летает, порхает по всему миру, несет свет, сеет добро, сейчас, кажется, живет на Гоа». Я сразу представила себе женщину без возраста, вдыхающую волшебную пыльцу в компании смуглых индусов с цветочными гирляндами на шее (знаю такой типаж!), и совершенно успокоилась. Пусть себе наслаждается, главное, чтобы от нас подальше.

Правда, тогда, на свадьбе, она проявила себя с самой лучшей стороны: не напилась, не выпендривалась, сказала очень милую напутственную речь, участвовала во всех конкурсах, без устали танцевала и совершенно очаровала всех. На следующий день она упорхнула на какой-то очередной тренинг, и я даже лицо ее толком не запомнила, только летящее платье цвета лаванды. В общем, фея, и этим все сказано.

Подарком мы занялись только после всех торжеств. Шкатулка была небольшая, тяжелая, потому что сделана из какого-то камня, с плотно притертой крышкой, и никаких следов замков и прочих механизмов нам обнаружить не удалось. Мы вертели ее и так, и эдак, но без какого-либо результата. Так и осталась она не открытой, и быть в ней могло что угодно – от некоторой суммы денег до сушеного тарантула. Учитывая «фейскую» сущность моей свекрови, ставлю на тарантула.

Я бы, может, и выбросила эту бесполезную в хозяйстве вещь, но муж мой отнесся к подарку серьезно: велел поставить шкатулку на видное место и регулярно смахивать с нее пыль. Я не стала возникать по двум причинам: во-первых, камeнь на ней был красивый, с узорами типа малахита, только синего цвета; во-вторых, представляю, как редко перепадали подарки от мaменьки-феи ее выросшему сыночку.

А замуж я вышла вполне ocознанно и по большой любви. Мне казалось, что я вполне созрела для столь ответственного шага и наконец-то вытянула счастливый лотеpeйный билетик: мой любимый был умный, добрый, не жадный и самостоятельный. Наверное, наличие беспечной мамочки-феи при полном отсутствии отца располагало к активному развитию мужских качеств. Да и я не дурочка-Барби, тоже кое-что о жизни знаю и понимаю: аккуратная, умею шить, вязать, готовить, планировать бюджет и тэдэ. Поэтому я была уверена, что наша семейная жизнь будет сплошным праздником.

А теперь – та-даммм! – слушайте меня, юные девы, подтвердите, зрелые дамы, усмехнитесь, умудренные опытом матроны, ибо сейчас я открою «страшную тайну», которая на самом деле не такая уж тайна: ПРАЗДНИК ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ВМЕСТЕ С ВАЛЬСОМ МЕНЬДЕЛЬСОНА.

Ладно, ладно, шучу: чуть позже, после медового месяца. Отдельным особям, говорят, удается растянуть праздник на год-другой, но это уже талант. Нет, в самом деле: подумайте, сколько вы сможете получать искреннее удовольствие от самой развеселой вечеринки? Сутки? Неделю? Две? Имейте в виду: все время музыка, танцы, спиртное, фейерверки и непрерывное общение. Рано или поздно вы захотите покоя и тишины, либо же вам все начнет казаться пресным, скучным и однообразным, и вы пойдете искать более острых ощущений. Знайте, дорогие Золушки: любой праздник всегда рано или поздно превращается в будни, карета – в тыкву… и главное – не допустить, чтобы принц превратился в крысу. Да, и так бывает.

Это я сейчас такая умная, а тогда я была дура дурой и искренне полагала, что вот теперь-то, когда мы есть друг у друга, будем оба бесконечно купаться в концентрированном счастье. И какое-то время действительно купались, но потом, как-то незаметно, праздники стали случаться все реже, и нашу жизнь заполнили будни. Я все чаще злилась, обижалась, предъявляла мужу какие-то претензии, он мне – свои, мы что-то пытались решать, а что-то оставалось в виде непримиримых противоречий. В один прекрасный момент я задумалась: нашла ли я в браке то, что искала? И, если честно, ответ был «скорее нет, чем да». А если уж совсем как на духу, то просто «нет».

И однажды наступил тот черный день, когда мы разругались в пух и прах, и прозвучала фраза «нам надо пожить отдельно». Не помню, кто из нас ее сказал, но она выскочила и была принята противной (очень противной!) стороной с молчаливым одобрением. Муж наскоро побросал вещи в рюкзак и отбыл в неизвестном направлении. Я же победно сдула с глаз растрепавшуюся челку и с облегчением выдохнула. Плацдарм остался за мной, враг в спешном порядке отступил.

Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы осознать: без мужа мне плохо. С мужем – тоже плохо. Что с этим делать, непонятно. Похоже, брак себя не оправдал. И винить в этом было некого (кстати, а жаль!). Свое разочарование я выместила на шкатулке-с-секретом: я с размаху и со всей дури грохнула ее о плиточный пол.

Не знаю, какой уж там был секрет, но шкатулка раскрылась. Я не без опаски заглянула внутрь (кто их знает, этих фей!) – тарантулов там не было. Впрочем, как и денег. Я обнаружила только кусочек картона чуть больше визитки, на котором затейливой вязью было выведено: «Если ты это читаешь, то Самый Черный День наступил. Позвони – прилечу!». И номер телефона. Я не поняла, кому свекровь адресовала записку – мне или сыну.

Мне понадобилось еще два дня, чтобы набраться решимости, а потом я позвонила. Свекровь откликнулась, словно только и ждала моего звонка.

- Ничего не говори. Завтра вечером буду у вас.

Она прощебетала это так беззаботно, словно каждый день забегала к нам на огонек. Меня, надо сказать, ее сообщение нисколько не утешило. Даже если она будет предельно объективна… даже если примет мою сторону… она же все равно не в курсе нашей жизни, так чем она может помочь?

Она влетела в воздушном плaтье цвета цикламен. Она немедленно выложила на стол чай в экзoтической упаковке, и коробку с пирожными, и еще какие-то вкуcности. Она обняла меня так, словно мы расстались не далее как вчеpa и при этом были лучшими подругами.

- Ни слова! – приложила палeц к губам она. – И не смотри на пирожные. Это все потом, потом… А сейчac мы устроим себе праздник! И не спорь, пожалуйста. Переодеваться будeшь?

Не представляю, как с ней вообщe можно жить – это теплый вихрь, весенний дождь, нежный ураган, сметающий и закручивающий в воздухе все, что попадает в зону его действия.
О, эта фея знала толк в праздниках! Я еще никогда в жизни не сидела на трубе на крыше старинного дома из темного от времени кирпича. А сейчас мы сидели вдвоем, болтали ногами, пили красное вино и любовались закатом.

- Боже, какая красота! – прошептала я, глядя на стремительно уходящую натуру. – Действительно, праздник.
- А ты хотела бы, чтобы этот праздник никогда не кончался? – спросила она.
- О да!
- Тогда мы будем сидеть на этой трубе день, и другой, и неделю… Пока не надоест!
- Пятая точка не выдержит, — хихикнула я. – Не усидим. И есть захочется, и пить, и по естественным надобностям. Да и спать время от времени надо.
- Ах, как же жизнь несправедлива! – шутливо всплеснула руками она. – Все хорошее почему-то имеет тенденцию быстро заканчиваться.
- К счастью, это не насовсем. Потом еще что-нибудь хорошее будет, — философски пожала плечами я.
- Ты такая умница! – восхитилась она. – Так и бывает! И ни один Черный День не длится вечно. Обязательно из-за туч выглянет солнышко. Рано или поздно.
- Лучше бы пораньше, — вздохнула я. – А вы знали, что он у нас наступит, этот Черный День? А, что я спрашиваю… Раз в записке написали, значит, знали.
- Я надеялась, что он не наступит никогда. Но сейчас я тебе открою одну тайну. Умеешь хранить секреты?
- Не уверена, — честно призналась я.
- Ай, ладно! Разболтаешь – не обижусь. Дело в том, что Самый Черный День случается хоть раз в жизни у каждой женщины.
- Правда, что ли? – подозрительно уставилась на нее я.
- Да. Но не у каждой есть своя фея. А у тебя – есть, и ты можешь на меня положиться.

Мне ужасно захотелось положиться на ее хрупкое фейское плечо, что я немедленно и сделала. Красное вино – такая коварная штука… Хлюпая носом, я выложила ей все – и как жизнь пошла под откос, и как мы решили пожить отдельно, и как я раздолбала шкатулку, и что мне очень, очень, ОЧЕНЬ плохо! То есть вот конкретно сейчас хорошо, но вообще плохо.

- Понимаете, ваш сын старался. И я старалась. Но мы зря поженились! Получилось, что брак убил наши отношения, а теперь и сам разваливается, как ветхий дом. Где радость? Где счастье? Где любовь и взаимопонимание? Где романтика, в конце концов? До брака – все было. А теперь – ушло. Я дура, да?

Моя свекровь оказалась чуткой и понимающей. У нее нашлись бумажные платочки, она гладила мою руку и вообще не мешала изливать душу. А потом она сказала:

- Девочка моя, ты совершенно зря расстраиваешься. Ты не дура. Ничего не ушло. Никто никого не убил. Ничего не развалилось. Просто пришел Самый Черный День, чтобы вы смогли перейти на новый уровень отношений.
- Мы расста-а-а-ались! – в голос завыла я. – Любовь ушла-а-а!!!
- Тихо, девочка. Любовь не уходит. Она, бывает, истощается, но это поправимо. Слушай меня, я все объясню.
- Слушаю, — закивала я, спешно утирая слезы.
- Так вот, о вашей любви. Вы использовали свой лимит, а ничего нового на счет не положили.
- На какой счет? – не поняла я. – Мы кредитов не брали, если что.
- Любовь – это и есть кредит, — объяснила фея. – Выдается каждой паре на первое время. Страсть – 10 литров, нежность – 50 метров, доверие – 3 килограмма, бабочки в животе – в ассортименте. Все это в красивой упаковке, которая и называется – Любовь. Вы всем этим пользуетесь, и содержимое постепенно заканчивается.
- И что? – спросила я.
- И все, — пожала плечами свекровь. – Любовь кончается, если вы сами не пополнили ее новыми вложениями. Вы можете добавить Страсти, влить Романтики, насыпать Восхищения, сдобрить Искренним Прощением, переложить все Бескорыстными Дарами и увеличить Великим Служением. Если об этом не забывать, если не только пользоваться, но и вкладывать, ваша Любовь всегда будет наполненной и обновленной.
- Вон как, — озадаченно сказала я, пытаясь мысленно представить себе Любовь в подарочной упаковке, из которой мы все время брали, но ничего не докладывали. – Знаете, а с этого ракурса я не смотрела.
- Самый Черный День может стать одновременно и Самым Светлым, если посмотреть с другого ракурса, — проинформировала фея. – Иной раз такое просветление испытаешь!

Ну да, конечно… Хорошо ей просветляться там, не то в Гренландии, не то в Гондурасе. А мы тут варимся в собственном соку, и подсказать некому. Похоже, внутри меня проснулся обиженный подросток, которому сильно не хватало мудрого совета и твердой руки. Или это вино так действует?

- Почему вы раньше это не рассказали? – обиженно спросила я.
- Чтобы не мешать вам совершать собственные ошибки и делать собственные открытия, — тут же ответила она. – Я уже все свое совершила и сделала, теперь ваша очередь. Ведь ты бы мне все равно на слово не поверила, верно?

Она посмотрела на меня, бедную и несчастную, и добавила:

- Но если надо – только позовите, тут же прилечу.

Я скосила на нее глаза. Она сидела, вся такая воздушная, женщина без возраста в цикламеновом платье, и лучилась спокойствием и любовью. У нее сияли глаза и волосы. Она была вся такая женщина-преженщина, просто глаз не оторвать!

- А вы правда фея, да? – спросила я. – Я тоже хочу!
- Каждая женщина фея, — утешила меня она. – Просто не все позволяют себе быть феями. А я – позволяю. И ты себе позволь. Фею невозможно обидеть, потому что она выше этого. Фея точно знает, как сохранить Любовь, потому что она регулярно в нее что-нибудь вкладывает.
- А что, в обязанности мужчин это не входит? – ревниво спросила я.
- Ах, милая, они такие приземленные! – рассмеялась она. – В самом деле, если мы их не направим, они сами ни за что не догадаются. Так что все зависит от нас, фей. Мужчины отражают нас, а уж мы… мы-то феи, мы сами все устраиваем!
- Но почему я все так поздно узнала? – закручинилась я. – Как мне теперь его искать? Из дома ушел, на работе отпуск взял…
- Не беспокойся, — шепнула мне свекровь. – Сейчас ты пойдешь домой, заваришь чай и будешь ждать. Положись на меня…

Уже совсем стемнело. Она помогла мне слезть с нашего насеста, а потом спуститься с крыши, и мы с ней шли пешком до дома, время от времени танцуя в свете фонарей. Она решительно отказалась подняться к нам («у меня через три часа самолет на Бали», — сказала она). Мы долго обнимались у подъезда и обещали друг другу регулярно писать и звонить. А потом она пошла в ночь своей легкой походкой, и отлетная спинка ее платья разевалась, как крылья. А я поднялась наверх, открыла дверь…

- Дорогая, я был неправ, — сказал мой блудный муж, заключая меня в объятия.
- Я тоже была неправа, — ответила я, зарывшись носом в его рубашку.
- Я не могу без тебя жить.
- И я…

Потом мы пили чай с пирожными и держались за руки так, что расцепить нас не мог бы и бульдозер.
Вы ждали, что все закончится хорошо? А вот и не дождетесь! Потому что ничего не закончилось. Оказывается, все у нас только начиналось.

Мы снова вместе и ждем пополнения семейства. Планировали позже, но вышло сейчас.
Я все время помню о пополнении счетов нашей Любви и не скуплюсь на нежность, понимание, доверие и прочие приятные и полезные вложения. Муж с вложениями от меня не отстает, да и как ему не ответить любовью на любовь? Бабочки в животе идут в ассортименте.

Бывают ли у нас будни? А как же, обязательно бывают! Но я уже знаю, что это для контраста, чтобы острее потом чувствовать радость от праздников.

Моя обожаемая свекровь сейчас неceт свет и сеет добро не то в Анталии, не то в Антарктиде, но мы нa связи. А я сшила себе шифоновое платье цвета «пепельная poза», почти такое же, как у нее, и когда я быстро иду, кажется, чтo за спинoй у меня развеваются крылья.

Шкaтулка с секретом стoит на виднoм мecте, и я регулярно смахиваю с нее пыль.