Соседка воспитывает ребенка, выставляя его за дверь, а я не могу на это спокойно смотреть

Я всегда знала, что некоторые люди не дружат с головой. У меня перед глазами было несколько примеров неадекватов. Я и на работе встречала их, и в спортзале, куда регулярно хожу. Но я никак не думала, что моя соседка, которая казалась мне спокойной и тихой женщиной, может повести себя так, как не позволил бы себе даже психически больной человек.

 

В тот день я возвращалась с работы раньше обычного. Нас отпустил начальник, потому что мы закончили крупный проект. Настроение у меня было приподнятым, оставалось оно таким, пока я не вошла в подъезд.

 

Когда я в нем оказалась, я сразу же услышала голос. Я прислушалась и поняла, что говорит моя соседка Лика, которая живет этажом выше.

 

- Не представляю, как ты можешь так поступать. Мне не нужен такой сын, оставайся в подъезде! Я не пущу тебя домой.

 

Я не придала этому значения, решила, что женщина шутит. Поэтому я пошла к себе в квартиру, стала переодеваться.

 

Через несколько минут я услышала, что в подъезде кто-то плачет и зовет маму. Я не могла оставить это без внимания, поэтому выглянула. Я поняла, что звук доносится с верхнего этажа. Я на него и поднялась.

 

Там я увидела Артема, сына той самой Лики. Я к нему обратилась.

 

- А чего ты здесь стоишь? Что случилось? Меня мама выгнала, сказала, что домой больше не пустит, - всхлипывал Артем.

- А почему так? Что ты натворил?

- Я так и не понял, наверное, она не очень довольна тем, что мне учительница замечание написала в дневник.

 

Я не могла поверить своим ушам. Мне казалось, что из-за замечания в дневнике могут только поругать и все на этом. Но, как выяснилось, Лика придерживается другой точки зрения.

- Пойдем, Артем, ко мне, - предложила я. - Я тебя угощу чем-нибудь, ты успокоишься.

- Хорошо, - согласился мальчик.

 

Интересно, мать ему не объясняла, что нельзя никуда уходить с чужими людьми? Но это еще ладно. Артем меня видел раньше, он знает, что я живу с ним в одном подъезде.

 

А как же его внешний вид? Как мать могла выставить его в шортах и в футболке, в тапочках в подъезд? У нас всегда прохладно, если долго на лестничной площадке в таком виде стоять, можно и замерзнуть.

 

Пока мы шли ко мне, я смотрела в сторону двери в квартиру Лики. Я думала, что она смотрит в глазок, что она видит, что сына кто-то уводит. На такое она должна была отреагировать. Но этого не произошло.

 

Артему я дала попить воды, угостила его конфетами. Он успокоился, стал мне рассказывать о том, как он поругался сегодня с мамой. Я вникала в его рассказ, но при этом внимательно слушала, что происходит в подъезде. Я специально не закрывала внутреннюю дверь, чтобы звуки были отчетливыми.

 

Долго Лики не было, но потом я услышала ее голос. Она звала Артема.

 

У меня было желание не открывать дверь, дать женщине время на то, чтобы переживать. Но потом я поняла, что это будет слишком жестоко. Да и на неприятности с полицией мне не хотелось нарываться. А туда мать вполне могла обратиться.

Мы с Артемом вышли в подъезд. На моем этаже в тот момент как раз была Лика.

 

- Что ты себе позволяешь? - спросила женщина. - Почему мой ребенок у тебя?

- А почему он стоял один в подъезде? - задала вопрос я.

- Как я хочу, так я и воспитываю своего сына! Не твое это дело!

- Я могу и в опеку пожаловаться, - пригрозила я. - Не должен ребенок стоять в подъезде, где холодно, в домашней легкой одежде. И вообще не стоит выставлять его из дома, потому что это неправильно!

- Я на тебе, кстати, могу заявить в полицию! Ты не имела права брать моего ребенка к себе, но так и быть я тебе прощаю на первый раз!

 

Я не ожидала такой наглости от Лики. Я поняла, что она только притворялась нормальной. На самом деле в ней нет ничего человеческого.

 

У меня не укладывается в голове, как может мать выставить ребенка в подъезд? Как вообще можно сказать мальчику, который только в школу пошел, что его домой больше не пустят? В этом возрасте дети все понимают буквально. Им кажется, что мама не шутит, что она на самом деле больше не пустит чадо в дом.

 

Я теперь наблюдаю за Ликой, за ее Артемом. Если будет твориться нечто подобное, то я непременно обращусь в органы опеки. Мне не хочется, чтобы ребенок оставался там, где пребывание для него может быть опасным.