– Сватью балуете, а про мать забыли! – мама примчалась ко мне после того, как свекровь ей похвасталась

— Можете ничего не покупать. Отдайте деньгам, — настаивала свекровь. 

— Подожди, мам. За что отдать? — растерянно спросил Сергей. 

Я тихо вышла. Пусть разбираются сами. Это его мать. 

Когда-то наши мамы, Ирина Викторовна (моя) и Анна Петровна, подружились. Две вдовы, одного возраста, пенсионерки, с похожими болячками и вечным недовольством. Мы с Сергеем старались помогать – лекарства, продукты, мелкий ремонт. Благодарность за их труд. 

Но незаметно помощь превратилась в поле боя. Мамы делились новостями: кому что привезли, купили, оплатили. И началось: чей подарок дороже, чьи дети внимательнее. Обиды до слез, скандалы, испорченные нервы. 

Вчера Сергей завез Анне Петровне продукты, включая банку красной икры по акции. Сегодня мама примчалась ко мне, едва я забрала из сада дочку Соню: 

— Мариночка! Как же так?! Я вам столько сил отдала! А сватья что? Только язык чешет! Её балуете, а про мать забыли! 

— Мам! О чем ты? Сергей просто продукты привез, как всегда! 

— Ага! Икру красную! — фыркнула она. — Хлеб с маслом уже не устраивает? Зазналась! 

— Мама, икра была по скидке! К празднику! — Я сжала виски, чувствуя, как накатывает головная боль. Соня уютно устроилась на ковре, наряжая куклу. 

— Ага! А она утром звонила, щебетала: «Бутербродиком с икрой позавтракала!» Настроение испортила! А мне? 

— Мам, вчера же целую сумку дорогих лекарств по твоему списку купили! — пыталась я урезонить. — Если хочешь икру, сходим сейчас же в магазин, только Соню одеть надо… 

— Не надо ничего! — мама поджала губы, тяжело поднялась. — Пойду. Буду пить свои «чудесные» таблетки… Совсем мать не уважают… 

Я молча одела Соню. Что слушать? Обиды – ее хлеб. Проводила маму до квартиры, купили по пути ту самую икру. Я знала сценарий: она съест бутерброд, тут же позвонит Анне Петровне – «Вот, и у меня деликатес!» – и успокоится. До завтра. 

Но главный взрыв случился позже. Маме срочно потребовалась операция. Бесплатную очередь ждать было опасно. Мы с Сергеем вложили крупную сумму в платную клинику. Свекровь не знала. А когда Ирина Викторовна, уже на поправке, похвасталась Анне Петровне по телефону – «Детки в платную клинику устроили!», та ворвалась к нам в воскресенье: 

— Заплатили за клинику! А мне? Поровну надо! 

Сергей опешил. Неделя в клинике, волнения – сил не было ни на что. Я просто вышла на кухню варить суп. Пусть муж разруливает. 

Через полчаса он вошел, бледный:

— Ушла. Рыдала… Высказал ей всё. Стыдно, но… Нервы сдали. 

Я помешивала суп. Жалко ее, эту вечно обиженную «девочку» в теле старушки. 

Мы поговорили. И он позвонил: 

— На три дня, да. В санаторий «Сосны». Поедешь? Отлично. Не плачь. Я тоже люблю. Пока, мам. — Сергей положил телефон, вытер лоб. — Кажется, уладил. Для обеих.

Он сел рядом со мной и Соней. Я обняла его. «Ближе матерей никого нет, — думала я, глядя на его усталое лицо. — И, если ребенок любит свою, пусть даже такую трудную, маму… разве это плохо?» Пусть хоть в санатории передохнут. И мы – тоже. До следующей «икры».