Свекровь афишировала все подробности нашей жизни, пока мы ее не проучили

Я ввалилась к подруге на кухню, чувствуя, как трясутся руки. Наверное, вид у меня был соответствующий. 

— Анна? Что случилось? — Марина смотрела с тревогой. — Ты вся белая! 

— Пустяки, — махнула я рукой. Признаваться в слабостях — не мой конек, а Марина знала это лучше всех. 

— Ладно, не хочешь — не говори, — пожала она плечами, но тут же спросила: — Кофе? 

— Что-нибудь... покрепче, — выдавила я. 

— Сейчас устроим, — Марина достала из шкафчика аккуратную бутылочку коньяка. 

Первый глоток обжег горло, зато вернул дар речи. 

— Я, вообще-то... посоветоваться, — выдохнула я. — Ты у меня голова светлая.

— Аня, хватит ходить вокруг да около! — Марина подвинула свой стул ближе. — Валяй уже. 

— Сложно... Не знаю, с чего начать. 

— Начни с главного. 

— Ладно. Только прости, что гружу тебя своими проблемами... — начала я, но Марина резко прервала: 

— Да перестань извиняться! Я рада помочь. В чем дело? 

— Помнишь мою свекровь? Веру Петровну? 

— Конечно! Милейшая женщина. Ты же сама всегда ее хвалила. 

— Хвалила... Пока она жила в своей квартире, — горько усмехнулась я. — А теперь эта «милейшая» женщина живет с нами и превратила нашу жизнь в ад. 

— Как так? Она же после смерти мужа переехала? 

— Да. Но за эти полгода она стала моим личным кошмаром, — продолжала я. — У нее талант — выносить сор из избы. Все! Любую мелочь! Поссоримся с Сергеем — через час об этом трубят все ее подружки. Получил премию — она уже советуется, куда нам ее потратить. Ирина парня нового привела — бабушка уже разбирает его по косточкам по телефону! Громко! Специально, чтобы мы слышали! Я терпеть не могу эти сплетни! 

— Так скажи ей прямо, прекрати! — воскликнула Марина. 

— Думаешь, не пробовала? — закатила я глаза. — Она делает невинное лицо: «А что такого? Мне с подругами поболтать нельзя? Я что, в тюрьме?» Пытались скрывать что-то — обижается, что ее «за человека не считаем». Начала подслушивать! Вчера Сергей открыл дверь спальни утром — а она у двери на табуретке дремлет! Заснула на посту! 

Марина фыркнула, но быстро сдержалась. 

— И что же делать? Выгонять — не вариант, мать все-таки. Терпеть — с ума сойду, — сдавленно проговорила я. 

— Надо ее... напугать, — задумчиво протянула Марина, и в ее глазах мелькнул огонек. — Чтобы она сама захотела замолчать... или уехать. 

Вечером я шепнула о нашем плане Сергею. Он, измученный вечными ссорами из-за матери, согласился без колебаний. 

На следующий вечер мы устроили «бурную сцену» в спальне. Голоса специально приподняли.

— Я больше не могу! — почти кричала я. — Выбирай: или она, или я! У нее же своя квартира есть! 

— Анна, тише! Мама услышит! — «умолял» Сергей. — Я не могу ее выгнать! 

— Понимаю! Но и ты пойми меня! — «рыдала» я. — Я устала, что вся улица знает наши дела! Даю неделю. Если она останется — ухожу я! 

За дверью послышалось шуршание. Молчание. 

Утром за сырниками Вера Петровна вдруг опустила вилку. 

— Дети... Не сердитесь. Я решила... вернуться домой. 

Я «удивилась»: 

— Как домой? Почему? 

— Соскучилась по своей квартирке, — сказала она просто. — Полжизни там с Петей прожили... Вы не волнуйтесь. А летом приезжайте... как раньше? Приедете? 

— Конечно, мам! — Сергей встал и обнял ее. — Но ты уверена? Одна там... 

— Какая одна? Соседи, подруги... — Она помолчала, потом лукаво посмотрела на меня. — И еще... Может, купите мне собачку? Чтобы веселее было. Только, чур, не очень брехливую породу! А то соседей замучает. 

Я встретила ее взгляд и улыбнулась. 

— Конечно, Вера Петровна. Найдем вам мудрую и добрую собачку.