Свекровь и муж потребовали ДНК-экспертизу, а мой сын-подросток это услышал

Тишину в гостиной разорвал ее визгливый голос. 

— Обязательно проведем экспертизу! — выкрикнула Вероника Степановна. 

Ее сын тут же подхватил, будто ждал этой реплики: 

— Верно! Я не намерен содержать чужого ребенка из-за твоего легкомыслия! 

Их слова были нелепыми. Выходит, это я виновата, что Валера все эти годы делил себя между двумя домами? Или в том, что находил время для мимолетных увлечений? 

Не успела я опомниться, как в дверном проеме возник силуэт сына. Он вернулся с футбола и, видимо, услышал самое главное. 

— Какую экспертизу?.. 

Лучше бы он не появлялся. 

— Внучок! — ахнула Вероника Степановна и тут же спохватилась, судорожно сглатывая оговорку. — Степа, ты уже взрослый и должен осознавать, что у каждого действия есть последствия. Поведение твоей матери оставляло желать лучшего. Пропадала на работе, забывая о супружеском долге! Нам необходимо прояснить этот вопрос… 

Ее монолог оборвал оглушительный хлопок — Степан со всей силы швырнул о пол свой рюкзак. 

— Сынок, успокойся! 

Меня охватил ужас. Он всегда был вспыльчивым, но сейчас я боялась, что его ярость обернется против него самого. Впрочем, могла ли я его винить? Мне и самой едва хватало самообладания, чтобы не бросить в них что-нибудь тяжелое. 

Степан выбежал, хлопнув дверью. Вскоре удалились и они, осыпая оскорблениями. 

 

Я мысленно перебирала годы нашей совместной жизни. Была ли я счастлива? Наверное, но очень давно. А может, мне лишь казалось? 

И теперь, спустя годы, наш сын стал для него «обузой»… А когда-то он был «смыслом жизни» и «гордостью отца». 

А случилось то, что Валера нашел другую. Целых два года он скрывал роман и рождение дочери. Но на прошлой неделе его пассия явилась ко мне в офис, устроила истерику и потребовала «освободить» его. 

С этого все и началось. Я попыталась вразумить мужа, указать на неприличность такого поведения. Но он не стал оправдываться, а перешел в атаку. «Она имеет право на все, что захочет! — заявил он, собирая чемодан. — А ты все эти годы жила в роскоши и родила не от меня! Скоро я это докажу!» 

Идею с проверкой поддержала и Вероника Степановна… Хотя раньше клялась, что Степа — вылитый отец. 

Яркий свет в прихожей заставил меня зажмуриться. 

— Мам? 

— Сынок, ты где пропадал? Я с ума сходила от волнения! 

— Мне нужно было побыть одному. 

— Степа, я… 

— Мам, скажи мне честно. Валера мне не отец? Я имею право знать.

— Нет, ты его родной сын. В этом нет никаких сомнений. 

— Я слышал ваши ссоры… Я и правда поверил, что он мне не отец. 

— Мне так жаль, что тебе пришлось это услышать. Я готова сделать эту дурацкую экспертизу, только чтобы прекратить эти сплетни. Мам, я всегда на твоей стороне. И мне все равно, что покажет этот тест. Я не хочу его знать. 

— Сынок, я ценю твою поддержку, но… 

— Все, мам. Точка. 

Он крепко обнял меня, и я расплакалась, прижавшись к его плечу. 

На следующее утро Степан возвращался с утренней пробежки и сверялся с расписанием на телефоне, подыскивая подработку. Вдруг его окликнули. 

— Степа! — это была Вероника Степановна. — Внучек! Вот ты где! 

— Внучек? — холодно переспросил он. 

— Конечно! — она протянула ему официальную бумагу с результатами. — Родной мой мальчик! 

— Вероника Степановна, вы же взрослый человек и должны понимать, что у поступков бывают последствия. Вы хотели доказательств? Вот они. А мне они не нужны. Прошу больше не беспокоить нас с мамой. 

Он развернулся и исчез в подъезде, оставив ее одну на улице с бумагой в руках. Она не могла понять, что произошло. Кто научил его так говорить с бабушкой? Конечно, это во всем виновата его мать! 

Единственное, что она упускала из виду, — эти слова когда-то принадлежали ей самой. И он запомнил их навсегда. 

Ни с отцом, ни с бабушкой Степан больше не общался.