Свекровь распустила сплетни, что я подсыпаю своему мужу отраву

Я никогда не думала, что обычная тарелка салата станет полем боя. Но именно так все и началось. 

— Совсем мой Артемка зачах, на диету его посадила? — голос свекрови, Клары Семеновны, пронзил кухню, словно шило. — Моего мальчика голодом моришь! 

— Он себя прекрасно чувствует, — ответила я. — И ест регулярно, поверьте. 

— Эта трава — еда для мужчины? — всплеснула она руками. — Щи навари ему настоящие, на мясном бульоне, котлет пожарь! 

С Артемом мы познакомились в институте. Вместе уже шесть лет, а в прошлом месяце наконец расписались. За несколько недель до торжества он вдруг взглянул на наше видео и замер. 

— Да я же похож на заплывшее тесто! — воскликнул он, выключая запись. — Наш первый танец будет выглядеть как сцена из мультфильма про толстого медвежонка. 

— Перестань, главное — что мы вместе, — попыталась я его успокоить. 

— Нет, я серьезно. Хочу измениться. Почему у тебя вся родня подтянутая, а мы с отцом и братом — колобки? 

— Может, из-за того, что ваша мама готовит на топленом масле и считает, что ложка сметаны не портит любое блюдо? — осторожно предположила я. — И порции у вас царские. 

— Все, с завтрашнего дня — твой режим, — заявил он. — И бегать буду по утрам. 

Его решимость укрепил случай с младшим братом, Сергеем. Того в тридцать лет скрутил приступ панкреатита. Врач строго-настрого велел сбросить вес, но Сережа лишь отмахивался, списывая все на усталость. 

Вскоре Клара Семеновна заметила, что сын избегает ее стряпни. Она пыталась давить, как обычно. 

— Артемушка, я пирожков с ливером напекла, твоих любимых! — заманивала она. — И холодец домашний стоит, такой дрожащий! 

— Спасибо, мам, я уже поел, — кричал он из прихожей, и мы с ним переглядывались, понимая, что жить отдельно — необходимость. 

— Хоть кусочек! Вижу, щеки впали! Может, оладьев со сгущенкой? 

— Мама, хватит! Ты меня на убой откармливаешь! — впервые огрызнулся он. — Одного Сережу уже до больницы довела. 

Она замолчала. 

Мы переехали в мою квартиру. Для Артема это был иной мир. В холодильнике жили йогурты, творог, свежие овощи. Я готовила морепродукты и запекала рыбу с лимоном. Мы начали ходить в походы по выходным, а по вечерам — на долгие прогулки. 

К свадьбе он сбросил пятнадцать кило и сиял от счастья. Но его мать видела в этом лишь повод для тревоги и стала наведываться к нам ежедневно. 

— Давай я вам борща принесу, кастрюлю наварила. 

— Мама, нам ничего не нужно, — умоляюще говорил Артем. 

Однажды она перестала стучать в нашу дверь. Вместо этого я стала замечать странные взгляды соседей. А вчера во дворе маленькая Катюша, дочка соседей из квартиры напротив, потянулась к моей сумке с яблоками. Я протянула ей фрукт. Ее бабушка, Анна Игнатьевна, бросилась к нам с криком. 

— Дитя, не смей брать! Отраву давать вздумала! 

— Это просто яблоко, — удивилась я. 

— Знаем мы вас, отравительниц! Мужа своего до ручки довела, он теперь тень! — выпалила старуха. 

Дома рассказала все мужу. Мы поехали к Кларе Семеновне выяснять отношения. Она все отрицала, но на столе тут же появились ее тяжелые, жирные яства. Она с вызовом ела их, пытаясь доказать сыну свою правоту, и вдруг побледнела, схватившись за бок. 

В больнице, после всех обследований, врач сказал строго: «Жирное, острое, соленое — забыть. Навсегда». 

Сегодня мы забирали ее домой. Она молчала всю дорогу. Разбирая вещи, она вдруг обернулась ко мне. 

— Прописали мне… эту вашу траву, — выдохнула она. — И пареное. Придется твои рецепты перенимать. 

— Я научу вас, — мягко сказала я. — Все будет вкусно. Обещаю. 

Клара Семеновна повернулась и обняла меня. Плечи ее вздрагивали. Я неловко погладила ее по спине, и мы стояли так довольно долго. Война закончилась. Теперь предстояло научиться миру.