Свекровь решила оставить меня ни с чем после развода, и с чужой помощью придумала, как это сделать

Когда я получила письмо от адвоката, не могла поверить глазам. «Исковое заявление о признании права собственности на квартиру…» — мелькнуло в тексте. Сердце заколотилось: Анастасия Сергеевна, моя бывшая свекровь, решила отобрать у меня последнее — половину нашей с Андреем квартиры.  

Развод мы пережили тихо, почти по-джентльменски. Андрей, опухший от вины, молча подписывал бумаги, избегая моего взгляда. «Половина остается ей», — сказал он тогда матери, а та лишь цыкнула, но промолчала. Оказалось, копила силы для удара.  

Анастасия Сергеевна всегда считала меня недостойной своего сына. Но после развода ее презрение переросло в нечто большее. Через полгода я узнала: она подала иск, утверждая, что вложила в квартиру свои деньги, а я якобы «не участвовала в расходах». Ложь была настолько наглой, что сначала я рассмеялась. Пока не поняла: у нее есть «доказательства».  

— Дарья, ты в курсе, что такое расписка? — спросила моя подруга-юрист Юля, листая документы. — Твоя свекровь предоставила нотариально заверенную бумагу, где ты обязуешься вернуть ей 2 миллиона рублей, взятые на покупку жилья. Если суд решит — твоя доля уйдет в счет долга.  

— Но я ничего не подписывала! — вырвалось у меня.  

— Подпись похожа… Но нотариусы не всегда проверяют паспорт при заверении, — Юля нахмурилась. — Твоя свекровь, видимо, воспользовалась этим.  

Те дни я прожила в тумане. Андрей не отвечал на звонки, а свекровь, встретив меня у подъезда, процедила: «Тебе не место в нашей жизни. И в нашей квартире — тоже». Ее глаза блестели от торжества.  

Но я не была той наивной девочкой, которая когда-то боялась перечить «главе семьи». Всю нашу совместную жизнь я вела учет расходов — сохраняла чеки, квитанции, даже смс-переписку с Андреем о ремонте. И когда Юля спросила: «Есть ли у тебя доказательства, что ты вкладывалась в квартиру?» — я собрала все, что было.  

— Идеально, — улыбнулась Юля, перебирая бумаги. — Здесь все: твоя зарплата, переводы на счет ипотеки, даже заказ стройматериалов. Этого хватит, чтобы опровергнуть ее «долг».  

На суде Анастасия Сергеевна держалась как королева. Ее адвокат монотонно зачитывал аргументы, а она кивала, бросая на меня ледяные взгляды. Но когда Юля выложила на стол папку с документами, лицо свекрови побелело.  

— У ответчицы есть расписка! — пытался парировать их адвокат.  

— Поддельная, — парировала Юля. — Мы готовы предоставить экспертизу подписи. И, как видите, истица годами скрывала, что квартира приобретена в браке на общие средства.  

Судья долго изучала бумаги. А потом спросила Анастасию Сергеевну:  

— Почему вы не заявили о «долге» раньше, например, при разводе?  

Та замерла.  

— Я… хотела дать шанс исправиться, — прошипела она.  

— То есть, дождались, чтобы ударить сильнее? — Юля едва сдерживала улыбку.  

Решение огласили через неделю: иск отклонен. Моя доля осталась при мне.  

В зале Анастасия Сергеевна впервые за все годы выглядела беспомощной.  

— Ты довольна? — прошипела она, проходя мимо.  

— Да, — ответила я. — Потому что вы научили меня главному: нельзя доверять даже тем, кто называет себя семьей.