Свекровь с первого дня брака решила вмешаться в наши отношения и получила то, что заслужила

Свадьба отгремела, медовый месяц пролетел, и вот мы с Димой уже обустраивали нашу первую общую квартиру. Я с утра расставляла книги по полкам, а муж крепил бра над кроватью. Мы болтали, смеялись, обсуждали, куда поедем в выходные. Идиллия.  

Но всё испортила она.  

Свекровь, Людмила Аркадьевна, приехала «просто проведать». Я открыла дверь, а она, даже не поздоровавшись, сразу прошмыгнула внутрь, окинула квартиру оценивающим взглядом и тяжело вздохнула:  

— Ну и бардак у вас тут.  

Дима лишь пробубнил: «Мама, мы только переехали». Но я видела — ему неприятно. А мне — тем более.  

Пока я наливала чай, свекровь заглянула в спальню и тут же начала:  

— Димочка, ты не туда вешаешь светильник. Надо повыше, чтобы не биться головой.  

— Мам, мы сами разберёмся, — пробурчал муж, но руки его уже замедлились.  

— Разберётесь… — не унималась она. — Вот если бы послушали меня насчёт свадьбы, то сэкономили бы кучу денег. А теперь ещё и квартиру как попало обустраиваете.  

Я почувствовала раздражение. Но сдержалась.  

— Людмила Аркадьевна, — вежливо сказала я, подавая ей чашку, — мы очень рады, что вы зашли. Но, пожалуйста, не волнуйтесь — у нас всё под контролем.  

Она проигнорировала мои слова и продолжила, обращаясь исключительно к сыну:  

— Ты же всегда был таким несамостоятельным. Вот я и переживаю.  

Дима промолчал.  

И тут она сделала роковую ошибку.  

— Кстати, насчёт детей, — вдруг завела она свою любимую тему, — вам надо побыстрее. А то, не дай бог, разойдётесь через пару лет, а ребёнка нет — зря время потеряете.  

Дима побледнел. Я поставила чайник на стол с таким звоном, что оба дёрнулись.  

— Людмила Аркадьевна, — сказала я отчетливо, — наши с Димой отношения, наша квартира и наши будущие дети — это только наше дело.  

Она округлила глаза, явно не ожидая такого тона.  

— Я просто советую, как лучше…  

— Советовать можно, когда спрашивают, — перебила я. — А мы не спрашивали.  

Дима замер, глядя на меня с лёгким шоком. Видимо, впервые за всю жизнь кто-то вот так резко осадил его мать.  

Свекровь надула губы.  

— Ну конечно, я же тут лишняя. Пришла, побеспокоилась о сыне, а меня вот так…  

— Вы не лишняя, — спокойно сказала я. — Вы — мама Димы, и мы вас уважаем. Но наша семья — это мы с ним. И решения принимаем мы.  

Лицо её покраснело.  

— Дима! Ты всё слышишь? Ты позволишь?!  

Муж поднял голову. 

— Мама… Аня права.  

Свекровь аж подпрыгнула.  

— Что?!  

— Мы взрослые люди. Да, я ценю твою заботу, но… нам нужно самим разбираться в своих делах.  

Она стояла несколько секунд, словно не веря своим ушам. 

— Ну, хорошо! Раз я вам не нужна — я ухожу!  

— До свидания, Людмила Аркадьевна, — вежливо сказала я, открывая дверь.  

Она выскочила.  

Дима вышел в коридор.  

— Боже… Как же это было…  

— Неприятно? — посмотрела на него.  

— Нет. Освобождающе.  

Я обняла его.  

— Надеюсь, она поняла, — добавил он.  

А через неделю свекровь позвонила. Извинилась. Сказала, что «подумала». И пригласила нас на ужин — «без нравоучений». Я знала — это только начало. Но первый шаг к мирному сосуществованию был сделан.