Свекровь требует, чтобы я отдала ребёнка инвалида в детский дом. Видите ли, её сын будет мучаться всю жизнь с ним

Я сидела на кухне, глядя, как мой муж, Костя, пытается заставить нашего сына, Мишу, съесть кашу. Миша – маленький сорванец, полная противоположность спокойному и уравновешенному Косте. Всегда вертится, шалит, и сейчас, вместо того чтобы есть, он пытался схватить вилку и использовать ее в качестве самолета.

– Мишенька, милый, давай съедим кашу? – ласково просила я.

Он только хихикнул и замахал ручкой.

В этот момент в дверь позвонили. Костя пошел открывать. Я знала, кто это: моя свекровь, Галина Петровна. Она появилась как раз вовремя, чтобы устроить очередной скандал. С тех пор, как родился Миша, наши отношения с ней стали просто ужасными.

– Здравствуй, мама, – Костя поздоровался.

Галина Петровна прошла в кухню, не взглянув на меня. Она была одета во все черное, как всегда. Лицо ее было напряженным, губы плотно сжаты.

– Мы должны поговорить, – заявила она.

Я вздохнула. Опять.

Мы уселись за стол. Галина Петровна сразу же перешла к делу.

– Костя, сынок, мы должны что-то делать. Миша… он не такой, как другие дети.

– Мама, ты знаешь, что у него синдром Дауна, – ответил Костя спокойно.

– Я знаю! И я говорю, что нам нужно подумать о будущем Кости. Он будет всю жизнь страдать с этим ребенком.

Я почувствовала, как кровь приливает к голове. Как она могла?!

– Галина Петровна, Миша мой сын, и я не позволю вам так говорить! – воскликнула я.

– Ты молодая, ты не понимаешь! Это тяжело, это огромная ответственность, – настаивала свекровь.

– Нет, мама, ты просто боишься, что Костя не сможет жить полной жизнью. Но мы любим Мишу, и он наш сын, – сказал Костя.

Галина Петровна вздохнула.

– Я хочу только лучшего для моего сына.

– А что лучше для Миши? Чтобы его отдали в детский дом? – спросила я.

Свекровь замолчала.

Я знала, что Галина Петровна всегда хотела внука. Она мечтала о том, чтобы Костя женился на «хорошей» девушке и у них родился здоровый ребенок. Но жизнь пошла не по ее плану. И она не может смириться с этим.

– Ты же знаешь, что я люблю Мишу, – сказал Костя.

Галина Петровна посмотрела на него с грустью.

– Я знаю, сынок. Но ты ведь понимаешь…

В тот вечер мы с Костей долго говорили о Мише. Я знала, что Галина Петровна не успокоится. Она будет продолжать давить на нас.

Мы не хотим отдавать Мишу в детский дом. Он наш сын, и мы будем любить его и заботиться о нем всю жизнь. Но я боюсь за Костю. Он любит свою мать, и ее слова ранят его.

Следующие недели были тяжелыми. Галина Петровна звонила каждый день, пытаясь убедить нас, что мы делаем ошибку. Она говорила о том, как тяжело будет нам с Мишей, как он не сможет жить нормальной жизнью.

Я пыталась держать себя в руках, но иногда мне хотелось просто кричать. Я не понимала, почему моя свекровь не может принять нашего сына таким, какой он есть.

Однажды, когда Костя был на работе, Галина Петровна приехала ко мне. Она принесла с собой корзину с продуктами и цветами.

– Я хочу помочь, – сказала она.

Я была ошеломлена.

– Ты хочешь… помочь?

– Да. Я понимаю, что Миша нуждается в особом уходе. Я могу приходить к вам два раза в неделю, помогать по дому, с Мишей.

Я не знала, что и сказать. С одной стороны, я была рада, что она хочет помочь. С другой стороны, я боялась, что это всего лишь очередная попытка манипулировать нами.

В конце концов, я согласилась. Галина Петровна начала приходить по вторникам и пятницам. Она помогала мне с уборкой, готовила еду, играла с Мишей.

Я заметила, что она стала мягче, добрее. Она начала узнавать Мишу, его привычки, его желания. Иногда я даже видела в ее глазах слезы, когда она смотрела на него.