Свекровь учит мужа покупать самые дешевые продукты, чтобы собрать деньги на путевку

Запах поджарки на кухне был не аппетитный, а какой-то... унылый. Я помешивала блюдо, глядя на кусочки мяса, которое Игорь купил вчера. Тогда оно было странного серо-розового цвета. Это был уже третий раз за неделю. Как и колбаса с консистенцией резины, и молоко, которое скисало через сутки. Что-то было не так с нашими покупками. 

Раньше Игорь, приходя из магазина, хвастался удачными скидками на качественные вещи. Теперь он молча складывал в холодильник пакеты с самыми дешевыми, часто сомнительными продуктами. Экономия? Но на что? Наш бюджет был стабильным, крупных трат не предвиделось. 

Решила все выяснить вечером, когда он поставил на стол пакет дешманского творога. Срок годности – последний день. 

— Игорь, — начала я, стараясь не кричать. — Мы что, на мели? Или ты решил проверить прочность наших желудков? 

Он вздрогнул. 

— Нет, что ты. Просто… экономлю немного. 

— Экономишь? На продуктах? На том, что мы едим? — Я не смогла сдержать возмущения. — Посмотри на этот творог! Или на то мясо вчерашнее! Это не экономия, Игорь, это выбрасывание денег на ветер и издевательство над здоровьем! 

Он потер виски. 

— Мама говорит, что надо уметь себя ограничивать. Что мы слишком много тратим на еду. 

Вот оно что – «мама говорит». 

— Твоя мама? — переспросила я, чувствуя гнев. — И что же советует мудрая свекровь? Питаться объедками? 

— Она говорит, что если потерпеть, по-настоящему затянуть пояса, то можно быстро накопить, — пробормотал он. 

— Накопить? На что?! — голос мой сорвался. 

Он вздохнул, явно не желая продолжать, но я не отступала, сверля его взглядом. Наконец, он выдавил: 

— На путевку. В Турцию. Для нее. Она очень хочет на море, говорит, что всю жизнь мечтала, а сейчас возраст… и цены растут. 

Вся эта дешевая колбаса, скисшее молоко, тухлятина – все ради прихоти свекрови? 

— Понятно, — сказала я холодно. — Твоя мать хочет в Турцию. И ты, по ее мудрому совету, готов посадить нас на хлеб и воду, а точнее, на просроченные дешевки, чтобы исполнить ее мечту? И при этом ты даже не посоветовался со мной? 

— Я думал… — начал он. 

— Ты думал?! — перебила я, вставая. — Ты думал, что твоя жена и дети – это расходный материал? Что можно экономить на нашем здоровье, покупая откровенную гадость, чтобы твоя мать, которая получает неплохую пенсию и могла бы копить сама, поехала на курорт? Это что за чудовищная логика?! 

Я подошла к холодильнику и резко открыла дверцу. 

— Видишь это? Это не еда, Игорь. Это – унижение. И предательство. Предательство доверия. Мы должны заботиться друг о друге, а не травить себя ради прихоти другого человека, пусть даже это твоя мать! На здоровье экономить нельзя! Потому что потом, когда оно пошатнется, все эти сэкономленные копейки уйдут на врачей и лекарства вдесятеро дороже! И никакая Турция этого не стоит! 

Я видела, как мои слова бьют в цель. Он сжался. Смотрел на дешевый творог, на сковороду с тем самым подозрительным мясом. 

— Я совсем не подумал, — прошептал он наконец. — Это действительно идиотизм. Мама… мама умеет давить. Я просто… привык. 

— Привычка слушаться маму в ущерб своей семье – это не оправдание, — сказала я твердо. — Решай, Игорь. Где твой приоритет? В угождении матери или в благополучии нас, твоей жены и детей? Потому что я не намерена есть эту дрянь и травить детей. 

Он поднял на меня глаза. В них читалось смятение, стыд, но и какое-то прозрение. 

— Ты права. Абсолютно. Я вел себя как… — он махнул рукой, не находя слов. — Никакой экономии больше. Только нормальные продукты. Я обещаю. А насчет мамы… я с ней поговорю. Отдельно. Путевка – это ее желание, пусть и копит сама, если хочет. 

На следующее утро Игорь пошел в магазин один. Вернулся с пакетами, из которых выглядывала качественная колбаса известной марки, свежее молоко в хорошей упаковке и кусок мяса, который пах… просто свежим мясом. Он молча разгрузил покупки, поймал мой взгляд и виновато улыбнулся. Я кивнула. Никаких разговоров больше не требовалось. Дорога в Турцию для свекрови теперь лежала исключительно через ее собственную бережливость. А на нашем столе снова появилась нормальная еда