Свекровь все время жаловалась, что денег нет, а вчера купила новую машину без кредита

Мы с мужем привыкли к тому, что его мама вечно «на мели». После смерти свекра пять лет назад она осталась в однокомнатной квартире и начала жить, как она сама говорила, «на пенсию и слезы». Каждый визит к ней начинался с перечня проблем: то счет за свет вырос, то лекарства дорожают, то холодильник сломался. Мы помогали, как могли: давали на лекарства, оплачивали часть коммуналки, раз в месяц привозили продукты. Дмитрий даже взял подработку, чтобы покрывать ее «чрезвычайные расходы».  

Свекровь, Юлия Ивановна, отвергала любые попытки обсудить бюджет. «Какие накопления? Я вам не олигарх!» — отрезала она, если я осторожно спрашивала, не стоит ли откладывать на непредвиденные случаи. Ее квартира оставалась такой же обшарпанной, как и при свекре: треснутая плитка, облупившиеся обои. «Зачем ремонт? Все равно помирать скоро», — вздыхала она, затягиваясь дешевой сигаретой.  

В прошлую субботу я заехала к ней за кастрюлей, которую она одолжила месяц назад, и увидела во дворе новенькую белую Lada Vesta. Юлия Ивановна стояла рядом, поглаживая капот, словно котенка.  

— Красивая, правда? — сказала она, заметив мой остолбеневший взгляд. — В кредит, конечно, но что поделать — старая совсем развалилась.  

Я молча кивнула, но вечером проверила историю ее звонков через общий семейный аккаунт. Никаких контактов с банками. Дмитрий, выслушав меня, пожал плечами:  

— Может, накопления были?  

— Ты сам говорил, что у нее вклад закрылся два года назад.  

На следующее утро я поехала в автосалон. Наговорила менеджеру, что свекровь забыла документы и попросила меня их забрать. Он, узнав фамилию Юлия Ивановны, оживился:  

— А, да! Она покупала за наличные, поэтому я запомнил. Сейчас поищу.   

Слово «наличные» ударило по вискам. Я прикинула: даже если бы она не тратила ни копейки из своих 18 тысяч пенсии, на такую машину пришлось бы копить семь лет.  

Дмитрий отказался говорить с матерью. «Не хочу ссоры», — буркнул он, утыкаясь в телефон. Пришлось идти мне.  

Юлия Ивановна открыла дверь в махровом халате, пахнущем дорогими духами. В гостиной, среди потрескавшейся мебели, я заметила новую дорогую сумочку.  

— Зачем врала? — спросила я без предисловий.  

— Я не вру! — она выпрямилась, но глаза бегали.  

— Машина куплена за наличные. Откуда деньги?  

Она закусила губу, потом резко встала и вытащила из-под дивана старую шкатулку. Внутри лежала расписка: «Возвращаю долг 1 600 000 руб. Семенов Г.В.». Дата — месяц назад.  

— Григорий Семенов? Тот самый, который...  

— Да, — она хлопнула крышкой. — Тот, с кем я встречалась до замужества. Вернул долг с процентами.  

Я вспомнила, как два года назад она исчезала на неделю, сказав, что едет к подруге в Киров. Вернулась с красными глазами и отказалась обсуждать поездку.  

— Почему не сказала нам? Мы же вкалывали, чтобы тебе помогать!  

— А вы бы перестали? — она усмехнулась. — Вы же «спасатели». Без моего кризиса вам было бы скучно.  

Теперь Юлия Ивановна звонит каждый день. То у нее кран течет, то давление подскакивает. Но я научилась задавать вопросы:  

— Во сколько обойдется ремонт?  

— Ну, тысяч пять...  

— Отлично. У тебя же есть накопления.  

Она бросает трубку. Я возвращаюсь к своей жизни. Интересно, о каких еще «долгах» из прошлого она забыла нам рассказать.