Свекрови важно раз в неделю проводить время с внучкой. А я каждый раз трясусь за безопасность ребенка

Пошла на такой рискованный шаг лишь потому, что меня очень уговаривал муж и дал слово, что возьмет ситуацию под контроль. Но теперь я понимаю, что поступила глупо.

Когда речь заходит о безопасности родной дочери, то тут ни на кого не стоит надеяться и никому нельзя доверять. Так что пусть лучше на меня обижается свекровь и Вова, зато мое сердце будет спокойно.

Мне 34 года, и у меня есть дочка Лиза, которой пять лет. С рождения и до четырех с половиной лет я категорически отказывалась давать маме Вовы внучку на выходные.

Родственница слышала мое твердое «Нет» и даже тогда, когда она просила просто погулять с коляской недалеко от дома. Из-за чего мы не раз ссорились и даже вели холодную войну.

Тем не менее, я не поддавалась на ее манипуляции и слезы. Полина Игоревна могла в любой день прийти и под моим присмотром играться с внучкой столько, сколько она пожелает.

Такое недоверие к свекрови у меня возникло из-за того, что она имеет алкогольную зависимость. Она не прям-таки запойная маргиналка, валяющаяся под заборами.

С прямыми должностными обязанностями, мытьем полов и протиранием пыли, она справляется даже в таком виде. Остальное не важно, видимо.

Все эти годы я слышала обещание не пить, но не верила им. Муж всегда поддерживал меня, потому что знает мой характер. Но год назад в семье свекрови произошли кардинальные изменения.

Она потеряла сестру, которую сгубила водка. На ее сознание это событие повлияло настолько, что свекровь легла на четыре месяца в лечебный санаторий, который специализируется на таких случаях с зависимостью, как у нее.

Все это время у нас не было связи со свекровью. Даже Вова не мог ни навестить ее, ни позвонить. Только писать письма и отправлять по почте на адрес главного офиса лечебницы.

Оттуда они уже по внутренним каналам передавали письма пациентам. Все это делалось для сохранения конфиденциальности.

Месяц назад свекровь вернулась домой. Она похорошела! Конечно, прям все признаки зависимости с лица и кожи ей не удалось убрать, тем не менее, свекровь отлично держится.

Свекровь после своих модификаций вновь обратилась ко мне с просьбой забирать на два дня в неделю Лизоньку. Для нее это будет большой стимул для продолжения своего лечения.

Мне не хотелось соглашаться несмотря на то, что свекровь реально стала другим человеком. Мысли о том, что в любой момент она может сорваться и начать пить, не покидают мою голову.

В это время дочка может быть с ней. Она еще мала, чтобы в случае чего постоять за себя или оказать помощь. Мужу стало жаль свою мать, потому он стал умолять меня разрешить свекрови забирать ребенка на два дня.
Подумав о свекрови, я согласилась. Но теперь я поняла, что нужно интересы и безопасность ребенка ставить превыше всего.