– Тебе не стыдно? – мать требовала отдать им квартиру, доставшуюся мне от отца

Голос матери в трубке звучал пронзительно и радостно. 

— София, дорогая, представь, Кирочка родила! Сына! Мы думали, ждать еще, а тут такой подарок судьбы! 

— Понятно. Как мило. Здравствуй, мама, — я машинально ответила, не отрывая взгляда от экрана с чертежами. 

— «Как мило»? И это всё? Сестра подарила тебе племянника! В тебе нет ни грамма тепла, Соня. Сплошной расчет и холод. Хоть бы порадовалась для приличия. 

— Мам, у меня аврал, работы много. Я очень счастлива за Киру и Стаса. Передай мои наилучшие пожелания, — произнесла я ровно. 

— Бездушная. Вылитая твой отец, — прошипела она и разъединилась. 

Я отложила телефон. После каждого такого разговора внутри оставалась тяжесть, будто я проглотила камень. Она никогда не скрывала, кого любит сильнее. Её солнышко, её Киру. 

Та появилась на свет, когда мама вышла замуж за Виктора. Я до сих пор помню, как мы уезжали от папы. Я плакала, вцепившись в косяк двери, но мои слёзы ничего не значили. В новом доме Виктор смотрел на меня как на неуместный придаток, вечно мешающийся под ногами. 

Отца не стало через год после моего переезда к нему. Инфаркт. Я осталась одна в его светлой трёхкомнатной квартире, которую он с любовью обустраивал. Устроилась в архитектурное бюро, погрузилась в работу. 

Телефон снова зазвонил. 

— Соня, ты меня слышишь? — голос матери снова стал сахарным. 

— Слышу. 

— Поедешь завтра с нами в больницу? Поддержать сестрёнку? 

— Мама, завтра совещание с заказчиком. Я не смогу. 

— Конечно, — в её голосе мгновенно появилась обиженная нотка. — Мы тебе всегда мешаем. А мы ведь семья. И папа Витя тебя растил! 

— Он мне не отец, — сорвалось у меня. — У меня был один папа. 

— Ах, любимый папа? А почему он нас тогда бросил? — едко бросила она. 

Я сжала трубку. Спорить было бессмысленно. 

— Я не поеду. 

— Ну что ж, — вздохнула она. — Но в день выписки будь обязательно. Поможешь нам добраться, с вещами. 

Всё встало на свои места. Им снова нужна была моя машина. И так было всегда. С момента, когда родилась Кира. 

— Ты же её обожаешь? Посиди с ней, а я постираю. Позовёшь, если заплачет. 

Мне хотелось читать или рисовать, но я покорно сидела у кроватки, глядя на красное кричащее существо. Какая любовь? Потом были её слезы, чтобы отобрать мои краски, её жалобы, за которые наказывали меня. Я мечтала лишь об одном — уйти к отцу. Окончив институт, я так и сделала. 

Кира родила первого в восемнадцать. Мама ликовала. 

— Вот это правильно! Быть молодой мамой — счастье. Не то что некоторые, в планах да в чертежах ковыряются, жизнь пропускают. 

Я промолчала. Она жила с мужем и уже тремя детьми в маминой двушке вместе с Виктором. Мне было всё равно. 

В день выписки я приехала, вручила конверт, всех отвезла. Когда я собралась уходить, мама вышла за мной в подъезд. 

— Видишь, как мы тут ютимся? — начала она. 

— Вижу. 

— А ты одна в трёх комнатах. Не совестно? Перед сестрой, перед детьми? 

— Нет. Почему это должно быть стыдно? 

— Вот что, — выдохнула она. — Отдай квартиру Кире с ребятишками. Сама переезжай к нам. Мы тебе большую комнату отдадим. 

— Нет. Никогда. 

— Да у тебя же самой семьи нет! Тебе всё равно где ночевать! А у неё — трое! У тебя совести нет?! 

— Не будет этого. И не проси. 

— Так и знала! Жадина! Тогда забудь про нас! Готова ради метра родных потерять? 

— Да, — четко ответила я. — Готова. 

Я вышла на улицу. Всё у меня ещё впереди. Папа был бы мной горд.