– Ты должна уйти, у меня есть другая, – сказал муж, когда наши попытки зачать ребенка не увенчались успехом

Я вернулась из командировки. Наконец-то дом. Неделя в душных переговорных казалась вечностью. Ждала тепла, ужина при свечах, может, даже Максима в смешном фартуке. Вместо этого – ледяная стена молчания. 

Максим стоял спиной к окну, руки скрещены. 

— Вернулась... — Голос плоский, без интонаций. — Алиса, надо поговорить. 

Я сняла пальто, аккуратно расправила, словно этот простой жест мог всё исправить. 

— Что случилось, Макс? 

Он вздохнул, глядя куда-то мимо. 

— Ты не можешь остаться. У меня другая. Она ждёт ребёнка. 

Точно удар под дых. 

— Что?.. — прошептала я. 

— Мы же пробовали годами, Алис, — он заговорил быстрее, оправдываясь перед кем-то невидимым. — Не получалось. Я хотел семью, детей... Это просто случилось. 

Пять лет брака. Планы, мечты о детской, его поддержка на бесконечных обследованиях... 

— Я думала, мы справимся, Макс, — голос дрогнул. — Что будем бороться вместе. А ты... просто нашёл исправную модель? 

— Чувства ушли, — он отвел глаза. — Это жизнь. Ты встретишь другого. 

Я развернулась. Слезы текли сами, соляными дорожками по щекам. Наши смех, поездки, тихие вечера – всё вдруг стало картонной декорацией. Ложью. 

Год я была тенью. Работа, пустая квартира, ночи с подушкой, впитывающей слёзы. Боль от его «счастливого отцовства», о котором судачили знакомые, была острой и глупой. Я думала – сломана навсегда. Что моё место – на обочине чужого счастья. 

Потом был Сергей. Негромкий, с глазами, в которых не было жалости, только искренний интерес. Он не пытался «починить» меня. Просто был рядом. Его любовь оказалась тихой гаванью. Мы поженились. И чудо – через год я держала на руках нашу дочь, крошечную Софию. Её смех стал солнцем, растопившим лёд. 

На плановом осмотре я набралась смелости: 

— Доктор, почему тогда... не получалось? С бывшим мужем. 

Врач, пожилая женщина, посмотрела на меня поверх очков. 

— Дорогая, причины бесплодия – загадка. И не всегда они в женщине. Иногда... партнёр играет ключевую роль, даже если анализы не показывали. 

Я не придала значения этим словам, купаясь в своем счастье. 

Пока однажды за чаем подруга не сказала небрежно: 

— Видела Максима вчера. Весь серый, будто пеплом обсыпан. Говорят, с той самой Мариной – беда. Ребёнок... оказался не его. ДНК-тест всё прояснил. Бедолага, разругались в пух и прах, он съехал. 

Я смотрела на Софию, строящую башню из кубиков. Сердце сжалось – не от злорадства, нет. От странной, горькой жалости. К нему. К той иллюзии счастья, что рухнула у него на глазах, как тогда у меня в прихожей. 

Жизнь – чудовищно несправедливый и одновременно мудрый судья. Я прижала дочь крепче, благодарная за свой шанс, за эту хрупкую, настоящую правду в моих руках. Его же ложное счастье рассыпалось в прах, оставив лишь горький осадок и вечный вопрос: «Куда теперь?». На который, кажется, у него уже не будет ответа.