– Ты не жалеешь? – бывшая свекровь пришла узнать, насколько мне плохо после развода

Субботнее утро было разбито резким стуком в дверь. Я узнала этот голос, пробивавшийся сквозь металл. 

— Алиса, ты дома? Это Мария Сергеевна! 

Мать Пети, моего бывшего мужа. Минул год после нашего расставания. Женщина, чьи глаза всегда оценивали меня свысока. 

— Секундочку! — бросила я, накидывая халат. 

— Здравствуй. Я думала, ты уже съехала. 

— Доброе утро, Мария Сергеевна. Проходите. 

Это всегда поражало. Уверенность, что это пространство по-прежнему как-то связано с её сыном. 

— А куда я денусь? Это же моё жильё. 

— Твоё? А где же тогда Петя? 

— Снимает жильё. У него всё в порядке с доходом. 

— Снимает! — всплеснула она руками. — Нелепость! Мог бы владеть своей крышей над головой! 

Она до сих пор верила, что всё, к чему я прикасалась, должно было по праву принадлежать ему. 

— Квартира была в моей собственности ещё до замужества, — напомнила я. — Я её приобрела сама. 

— Пустяки! — отмахнулась она. — Объединили жизни — объединили и имущество. 

— Закон с вами не согласен. То, что было до брака, остаётся за мной. 

— Юридические уловки! — фыркнула она. — Настоящая супруга делится всем без остатка. 

Настоящая. Словно наш брак был ненастоящим, потому что я осмелилась оставить себе часть себя. 

— Присядете? Чай предложить? 

— Да, — кивнула она, изучая комнату жадным, цепким взглядом. 

Я видела, как её уверенность таяла. Она ждала запустения, следов отчаяния. Вместо этого — порядок, свежая краска на стенах, аромат кофе и ваза с пионами на столе. 

— Здесь что-то поменялось? — поинтересовалась она. 

— Небольшие изменения. Новые светильники, картины. 

— Напрасно тратилась. 

— Мне здесь жить. Хочется, чтобы было приятно. 

— Алиса, — голос её смягчился, — ты не жалеешь о своём решении? 

— О каком? 

— О разрыве с Петром. Можно было всё наладить. 

Как прежде? Когда я одна тащила на себе быт, работу и его бесконечные требования. Когда её советы звучали в каждом углу. 

— Мы приняли верное решение. Мы были слишком разными. 

— Вздор! — вспыхнула она. — Шесть лет вместе! 

— Шесть лет я старалась соответствовать вашим идеалам. 

— В этом долг жены! Слушаться супруга! 

— Быть послушной — одно. Быть служанкой — совсем другое. 

— Какая служанка? — искренне удивилась она. — Он тебя содержал! 

— Он получал пятьдесят, я — сорок пять. 

— Женщина не может превосходить мужчину в уме! — выпалила она с уверенностью.

— Мария Сергеевна, я стала старшим аналитиком в своей фирме. 

— Что? — она замерла. 

— Моя зарплата теперь семьдесят тысяч. 

— Семьдесят? Больше, чем у Петра? 

— Существенно. 

— Но так не должно быть! — прошептала она. — Это противоестественно! 

— Это реальность. Я хорошо делаю свою работу. 

— Жена не может получать больше мужа! 

— Почему? 

— Потому что он — кормилец! 

— А я тогда кто? 

Она замолчала, сражённая простотой вопроса, на который у неё не было ответа. 

— А Петя? — сменила она тему. — Как он? 

— Не в курсе. Мы не поддерживаем связь. 

— Совсем? 

— А зачем? Всё кончено. 

— Вдруг он скучает? Хочет всё исправить? 

— Нет. И я не хочу.

Она смотрела на меня, не в силах понять. Я увидела чистую, ничем не замутнённую растерянность в её глазах. 

— Я встретила другого, — сказала я тихо. — Он не боится готовить ужин после работы. 

Она встала, поправила пальто. 

— Ладно. Вижу, ты справляешься. 

— Справляюсь. 

— Жаль Петра. Он потерял больше. 

Она ушла. Я поняла: её визит был разведкой. Он прислал её — проверить, не сломлена ли я, не жду ли спасения. Но я не была сломлена. И она увидела это своими глазами.