– Ты позоришь нас, вернись к нормальной жизни! – сказала свекровь, когда узнала, что я сменила профессию

— Позор! Я просто не могу в это поверить! — прошипела Ирина Викторовна, переступая порог моей квартиры. — Дочь профессоров, и на такое решилась! 

Я посмотрела, прищурясь. 

— Вас что-то конкретно беспокоит, или просто настроение испортилось? — спросила невозмутимо. 

— Меня беспокоит твой образ жизни! — она не могла успокоиться. — Я всем рассказываю о своей блестящей снохе-архитекторе! А ты, Софья, оказалась кем? Кондитером? 

— А, вы об этом, — я не сдержала усмешку. — Уж думала, случилось что-то действительно важное. 

— Важное? — она истерично рассмеялась. — Мне позвонила Лидия Семеновна! Спросила, правда ли, что ты променяла проекты небоскребов на то, чтобы замешивать тесто для кексов! У нее есть свидетель! 

Первое наше чаепитие вспомнилось мне ярким и теплым пятном. Тогда она смотрела на меня с обожанием, а я, только что получив диплом с отличием, уверенно заявляла о планах возводить современные комплексы из стекла и бетона. Она тогда сразу же позвонила кому-то, с гордостью сообщая о «будущем семьи». 

Но чертежи и макеты оказались бездушными, а бесконечные согласования — выматывающими. Спасением стали вечера на кухне, где я экспериментировала с рецептами. Аромат ванили успокаивал нервы лучше любого лекарства. То, что начиналось как хобби, неожиданно превратилось в маленький, но успешный бизнес по изготовлению изысканных десертов на заказ. 

— И что в этом дурного? Мое ремесло приносит радость мне и доход. 

— Доход? Это позор! — ее щеки запылали. — Мой сын — партнер в престижной фирме! А его супруга… его супруга украшает безе! Он стал посмешищем! 

— Леонид ни разу не выразил ничего, кроме поддержки, — парировала я. — Он даже заказал у меня торт для своего босса. 

— Он благородный человек! Не станет ранить тебя правдой! — заявила она с непоколебимой уверенностью. 

Мое терпение лопнуло. 

— Это абсурд! — сказала громче. — Если мое занятие вас так смущает, никто не заставляет вас со мной общаться! 

— О, Господи! Одумайся, детка! Вернись к нормальной жизни! — она воздела руки к небу. 

— Вам, кажется, пора, — произнесла я. Эффект был предсказуем. 

Впервые за три года нашего с Леней брака дело дошло до открытого конфликта. 

— Опомнись! Умоляю! — не унималась она, приняв драматичную позу. — Вернись в архитектурное бюро, пока не слишком поздно! Они, возможно, еще возьмут тебя назад… 

— Вы говорите так, будто я не пеку торты, а занимаюсь чем-то противозаконным! — заметила я. 

— Иногда мне кажется, что противозаконное было бы менее постыдным, — ядовито бросила она. 

Я молча подошла к двери и широко ее открыла. Ирина Викторовна смерила меня взглядом и, высоко подняв подбородок, прошептала: 

— Подумай. Иначе я сама все расскажу Леониду. 

Мне стоило титанических усилий не расхохотаться ей в лицо. Ее угроза была до смешного нелепа. 

— Смешно! — фыркнула она и выпорхнула в подъезд. 

Ее визит вытянул из меня все силы. Я не боялась гнева мужа — Леня не только знал, но и был главным дегустатором моих новых рецептов. Он гордился моим мужеством и талантом. 

Но его мать предпочла жить в своем мире, где ее сын — неведомая жертва моего легкомыслия. 

Спустя пару недель тишины мой телефон ожил. 

— Софочка, родная! Как твои делишки? — интересовалась свекровь. 

— Все прекрасно, — ответила я, чувствуя подвох. — А ваши? 

— Да тоже неплохо. Знаешь, к тебе же есть вопрос. Моя подруга, Вероника Станиславовна, в восторге от твоего миндального круассана! У нее скоро юбилей, и она мечтает, чтобы именно ты сделала для нее торт. Может, сделаешь для нее скидочку, раз уж через меня? — она произнесла это с придыханием. 

Я посмотрела на свой блокнот с заказами, испещренный пометками. 

— Ирина Викторовна, я очень ценю предложение, но, к сожалению, полностью занята. Все расписано на недели вперед. 

— Ну, милая, будь другом, подвинь кого-нибудь! Сделай для меня исключение! 

— Нет, не смогу. Исключений не будет. Пусть Вероника Станиславовна поищет другого кондитера. Их много. Всего доброго. 

Я положила трубку.