– Ты выставляешь меня алчным хапугой! – взорвался муж, когда я отказалась от его предложения

С Артемом мы встретились на дне рождения общих товарищей. Оба мы уже прошли через развод, оба растили по ребенку, которые к тому времени стали самостоятельными. Его дочь и мой сын уже жили своей жизнью, а мы зажили нашей, под одной крышей в моей трехкомнатной квартире. Его небольшую жилплощадь он, естественно, сдавал. 

Мои родители жили в деревенском доме неподалеку. Мы часто их навещали. Помню, как Артем мог подолгу бродить по саду, внимательно изучая яблони и кусты смородины, рассматривал кирпичную кладку сарая. Он никогда не брался за грабли или молоток, да я и не ждала этого — мама с папой были еще полны сил. 

Подруги постоянно твердили мне на ухо: 

— Ну сколько можно? Три года — серьезный срок. Почему он не делает тебе предложения? Тебя это не смущает? 

— Возможно, он просто не верит в институт брака, — отмахивалась я, хотя сама не знала, что думать. 

Шли годы. Желание официального брака во мне постепенно угасло. Меня все устраивало: мы были парой, но сохраняли личную свободу. Это ощущение давало мне силы. 

А потом рухнул весь мой мир. Сначала не стало мамы. Через несколько месяцев отца не стало тоже. Меня спас только сын, Денис, который не отходил от меня ни на шаг. Подруги помогли пережить похороны и бумажную волокиту. А я просто существовала в пустоте. 

Спустя полгода я стала владелицей родительского дома. Но войти туда у меня не хватало духу. Слишком болезненны были воспоминания. 

Как-то вечером Артем предложил. 

— Света, давай поженимся. 

— Ты серьезно? 

— Абсолютно, — он сиял. — Станем настоящей семьей. Построим дом, будем встречать там старость, нянчить внуков. 

Мое сердце не дрогнуло. Когда-то я мечтала об этих словах, но теперь они звучали пусто. 

— Спасибо, но мне и так хорошо. Мы любим друг друга, наши дети дружны. Зачем нам печати в паспорте? — я мягко улыбнулась. 

Он не отступал. Теперь все его разговоры вертелись вокруг жизни за городом: простор, чистый воздух, свой сад. Однажды он предложил прокатиться. Мы оказались в новом коттеджном поселке. 

— Смотри, какие участки, — указал он рукой. — Можно купить с готовым домом. Если продадим наши квартиры, нам как раз хватит. Идеальное место, чтобы встретить старость, правда? 

Я смотрела на него и вдруг все поняла. 

— Но у меня же есть папин дом. Мы можем переехать туда. 

Его лицо помрачнело. 

— Место хорошее, но здесь перспективнее. Рядом озеро, инфраструктура развивается. 

Я кивнула, давая понять, что мнение его поняла. 

Его настойчивость только росла. И я была почти готова уступить, но моя подруга-юрист остановила меня. 

— Он не внезапно влюбился, — сказала она сухо. — Он внезапно увидел в тебе владелицу недвижимости. Вы поженитесь, продадите все, купите дом. А потом он будет иметь право на половину, хотя вложил в разы меньше. 

Я не хотела верить. Но Ольга предложила проверку. 

— Предложи ему оформить долевую собственность. Его реакция будет ответом. 

Неделю я вынашивала этот план. И когда Артем снова заговорил о будущем, я сказала: 

— Я согласна. Но с одним условием. Моя квартира останется Денису. А в новый дом мы войдем совладельцами, четко расписав доли. Чтобы потом у наших детей не было споров. 

Его сияющее лицо мгновенно исказилось. 

— Это Ольга надоумила? С ее адвокатскими ухватками? 

— При чем тут она? Это здравый смысл. Мы же доверяем друг другу, верно? 

— Ты выставляешь меня алчным хапугой! — взорвался он. — Я предлагаю тебе будущее, а ты думаешь о деньгах! 

В его глазах я увидела не любовь, а ярость. И все встало на свои места. 

— Тогда почему ты не предлагал этого раньше? Почему именно сейчас, после того как я получила в наследство дом? 

— Я не обязан отчитываться! — прорычал он. 

Этого было достаточно. Мы расстались громко и болезненно. Он собрал вещи и исчез из моей жизни. 

Теперь я часто сижу в тишине родительского дома, который чуть не стала делить с посторонним человеком. И понимаю: иногда самое разумное — это вовремя усомниться.