– У тебя же есть друзья в городе, переночуй у них, – заявила сестра, – а мне идти больше некуда

Я стояла на пороге квартиры, которую мы с сестрой унаследовали от бабушки, и сжимала ключ. Дверь была не заперта. Лиза, как всегда, не потрудилась повернуть замок. 

— Ты чего в дверях застыла? — её голос донёсся из гостиной. 

Я сделала шаг внутрь. На полу валялись коробки с её вещами, а на стене, где раньше висел портрет бабушки, теперь красовался постер с тусклым пейзажем. Лиза сидела на диване, укутанная в моё шерстяное одеяло, и щёлкала пультом. 

— Я завтра уезжаю в командировку, — начала я. — Переночую тут, а утром в аэропорт. 

Она медленно повернулась. В её глазах мелькнуло знакомое холодное недоумение. 

— У тебя же есть друзья в городе, переночуй у них, — она бросила пульт на диван. — А мне идти больше некуда. 

Последняя фраза прозвучала как мантра, которую она повторяла годами. В школе — «У меня контрольная, а тебе просто к подружке сходить». В университете — «Ты же самостоятельная, а я не справлюсь». После смерти бабушки — «Ты же взрослая, найдешь другую квартиру, а мне негде жить». Я всегда отступала. Но не сегодня. 

— Лиза, — голос мой внезапно стал тихим, как перед грозой. — Это и мой дом. 

Она фыркнула, будто я произнесла абсурдную шутку: 

— Ты же два года тут не появлялась! Я всё обустроила, прибила полки… 

— Прибила к бабушкиной стене, которую покрасила в чёрный, — я указала на стену, где когда-то были обои с розами. — И выбросила её сервиз. 

— Он старый! 

— Он был наш. 

В комнате наступила тишина, даже часы не тикали. Бабушка заводила их каждое утро. «Чтобы дом дышал», — говорила она. Лиза остановила их, как только въехала. 

— Ты не можешь просто взять и прийти, когда тебе удобно, — сказала она. — У меня тут жизнь! 

Я подошла к окну и увидела засохший цветок на подоконнике. 

— Ты забывала его поливать, — прошептала я. — Как и всё остальное. 

— О чём ты? 

— О том, что дом — не склад для твоих вещей. И я — не твоя спасательная шлюпка. Ты всегда находила, куда пойти. Просто тебе удобнее, чтобы я исчезала. 

Она вскочила, сбросив одеяло. 

— Ты эгоистка! У меня не было выбора… 

— Выбор есть всегда, — перебила я. — Ты выбрала не звонить, когда разбила бабушкину вазу. Выбрала не приезжать в больницу, когда она умирала. Выбрала занять мою комнату, пока я оплачивала её лечение. 

Лиза побледнела. Мы никогда не говорили об этом вслух. Словно молчание могло стереть правду. 

— Я… Я не знала, что ты… 

— Знала. Просто тебе было удобнее не знать. 

Я подняла с пола свою сумку. 

— Я остаюсь сегодня. А завтра мы поговорим о том, как разделить квартиру. Или продать ее. Решать тебе. 

Она уставилась на меня, словно впервые видела. Возможно, так оно и было. Все эти годы она разговаривала с тенью, которая уступала, молчала, растворялась. Но тени больше не было. 

— Ты изменилась, — пробормотала она. 

— Нет, — я улыбнулась. — Я просто перестала убегать. 

Утром, когда я уезжала, часы затикали — старый механизм всё же дождался, когда кто-то вдохнёт в дом жизнь.