Устал подстраиваться под тещу, которая нам очень помогла в жизни, и решил это прекратить

мнение читателей

Мы с Мариной невероятно везучие. Когда родился Сережка, ее мама, Мария Васильевна, буквально спасла нас: дала денег на первый взнос за квартиру. Без нее мы бы до сих пор ютились в съемной клетушке. Я был бесконечно благодарен. И, кажется, именно эта благодарность стала моей клеткой. 

Прошло три года. Наша жизнь наладилась, но Мария Васильевна осталась в ней... постоянным, громким центром притяжения. Она приходила, когда хотела. Звонок в дверь в субботу в восемь утра – и вот она, с пакетами еды, которую «надо срочно разложить», и с травяным чаем, который «обязательно поможет от твоей вечной усталости, Игорь». 

— Я тут купила Сергею новые сандалики, — заявляла она, входя и тут же направляясь к детской. — Те, что вы выбрали, совсем не ортопедические. Где он? Пойдем, бабуля примерит! 

Я молчал. Улыбался. Кивал. Благодарил. Внутри все сжималось. Ее советы по воспитанию сыпались как из рога изобилия: 

— Не кормите его после семи, Игорь, это вредно! — говорила она, когда я давал Сережке ломтик яблока в восемь вечера. 

— Зачем вы ему мультики включаете? Развивающие пазлы – вот что нужно в его возрасте! 

Я вежливо отказывался, объяснял наши принципы, но она будто не слышала. Мои слова растворялись в воздухе, как пар от ее вечного «полезного» чая. Марина вздыхала: «Мама же хочет как лучше, Игорь. Она нам так помогла...». И я снова сжимал зубы и подстраивался. 

Усталость копилась. Не от работы, не от забот, а от этого вечного напряжения, от ощущения, что в собственном доме я – гость, обязанный беспрекословно следовать чужим правилам. Благодарность превратилась в тяжкий камень на шее. 

Перелом наступил в прошлую субботу. Мария Васильевна примчалась с новым «гениальным» курсом раннего развития для Сережи – три раза в неделю в другом конце города. Я только что вернулся после сложной командировки, мечтал провести выходные с семьей, погулять в парке, просто поваляться. 

— Вот расписание, Игорь, — она положила листок. — Первое занятие уже завтра. Я договорилась. Ты сможешь отвозить? Марина с работы поздно. 

И тут возникло четкое понимание: хватит. 

— Мария Васильевна, — сказал я твердо. — Спасибо, что беспокоитесь о Сереже. Но мы с Мариной уже решили, что пока не будем водить его на дополнительные занятия. Ему только три, ему важно просто играть и быть с нами. А завтра у нас семейный день. Весь день. 

Теща смотрела на меня удивленно. Марина тоже широко раскрыла глаза. 

— Как это не будете? Но это же уникальная методика! Я столько сил потратила! Вы что, лучше специалистов разбираетесь? 

— Мы – его родители, — сказал я. — И мы принимаем решения, что для него лучше сейчас. Мы бесконечно благодарны вам за помощь с квартирой. Но это не значит, что вы теперь принимаете решения за нашу семью. За меня. За Марину. За Сергея. 

Она побледнела. Не стала спорить, просто ушла. Марина была в шоке: 

— Игорь! Как ты мог? Она же расстроилась! После всего, что она для нас сделала! 

— Именно поэтому, Марин, — я взял ее руку. — Я устал подстраиваться. Устал чувствовать себя вечным должником в собственном доме. Благодарность – не обязанность жить по ее указке. Мы можем быть признательны и иметь свои принципы. 

Марина долго молчала, потом спросила: 

— А если она обидится навсегда? Перестанет помогать? 

— Значит, помощь была не бескорыстной? — я поймал себя на этой горькой мысли. — Мы взрослые люди. Мы справимся. Я не хочу, чтобы Сережа рос в атмосфере, где бабушкино слово – закон, а папа вечно виноват. 

Прошла неделя. Мария Васильевна не звонит. На душе тревожно, но и... легко. Как будто с плеч свалилась гиря, которую я тащил годами. Я не знаю, восстановятся ли отношения. Но я знаю, что наконец-то дышу полной грудью в своем доме. Без оглядки на чай, сандалии и чувство вечного долга. Я перестал подстраиваться. Это мой выбор. 

В рубрике "Мнение читателей" публикуются материалы от читателей.