— Ваша дочь — уродлива, — свекровь гнобила мою новорожденную дочь

Мой брак рухнул в тот момент, когда я поняла: муж никогда не выберет нас с дочерью. Никогда не встанет между своей матерью и нашей семьей. И я не пожалела об этом ни секунды.

Свекровь всегда была особенной. Дочь высокопоставленного чиновника, владелица бизнеса, женщина, которая привыкла, что мир крутится вокруг нее. С мужем она развелась — загнобила. Сына держала на коротком поводке. Со мной тоже попыталась.

Но я не из тех, кто молча глотает оскорбления. Когда она впервые увидела нашу новорожденную дочь, ее комментарии были такими: «Какие кривые ножки!», «Щеки слишком толстые», «Она спит с открытым ртом, как глупенькая!», «Губы странной формы».

А однажды свекровь пришла к нам в гости не в духе. Она достала из сумки фотографии новорожденной внучки и бросила их на стол.

- Ваша дочь – уродлива! – с отвращением заявила она. – Как у вас могла родиться такая страхолюдинка?!

Я молчала. Надеялась, что когда дочь подрастет, свекровь оставит ее в покое. Но мои надежды не оправдались.

Моя ошибка была в том, что я недооценила её жестокость. Будучи избалованной с детства, она не привыкла к таким понятиям, как деликатность, такт, доброта. Она считала, что только она единственный на свете человек, который всегда прав!

Когда дочери исполнилось пять, свекровь перешла от критики в мой адрес к прямым оскорблениям ребенка. Часто она делала ей такие грубые замечания: «Ты рисуешь как слепая обезьяна!», «Перестань улыбаться — у тебя зубы кривые!», «Твои волосы — как мочалка!».

Видит Бог, я долго терпела загоны свекрови, пока в один прекрасный момент не заметила, как сильно изменилась дочь. Из добродушного и открытого ребенка она превратилась в вечно плачущую и замкнутую девочку. Я не выдержала и решила узнать, что с ней происходит. Ответ долго не заставил себя ждать.

— Мама, правда, что у меня зубы кривые и их придется все выдергивать и вставлять искусственные? – спросила дочь.

В тот же вечер я устроила мужу скандал:

— Твоя мать больше не переступит порог этого дома. Если ты не скажешь ей это сам — я вышвырну её сама. Не нужно внушать моему ребенку комплексы!

Он промямлил что-то про «она же не со зла», но я уже не слушала.

Свекровь, конечно, приперлась снова. Я попыталась ее не впустить в дом. И, конечно, начала своё:

— Ты позволишь этой стерве выгонять твою мать?!

Я выставила её за дверь. А потом поставила мужа перед выбором:

— Или мы с дочерью, или она.

И он... выбрал её.

— Ты же понимаешь, это мама, — сказал он, собирая чемоданы. — А жён и детей у меня может быть много.

Я не стала его останавливать. Человек, который готов унижать собственного ребенка ради маминых денег, не стоит ни моих слёз, ни моего времени.

Теперь я свободна. И моя дочь больше никогда не услышит, что её улыбка — кривая.