– Возвращаю вам ваше золото! – я привела свекрови ее сына, которого она считала ангелом

Я сидела на кухне и слушала, как за стеной льётся ее голос. Моя свекровь вовсю расписывала своей подруге Людмиле достоинства моего мужа. 

— Моему Лёше просто повезло с Верой, считай, выиграл в лотерею! — заливалась она. — А я-то его каким трудом растила! Золото, а не мужчина! 

Я перебирала в голове список дел, сдерживая зевок. Язык чесался вставить реплику о том, что её «золото» последние полгода больше похоже на железный лом, покрытый благородной ржавчиной. Но я молчала. 

— Что-то не припомню, чтоб твой Лёшка был таким уж образцовым, — вдруг прозвучал едкий голосок Людмилы. — Вечно в драках был, у всех во дворе мячи отбирал. 

Вот это поворот! 

— Да ты что-то путаешь! — вспыхнула Ирина Викторовна. — Сынок мой ангелом был! 

— Ангелом? — фыркнула Людмила. — А кто мне тогда все грядки с морковкой потоптал, а? Или как он в подъезде дверь с петель снял, чтобы на улицу вынести? Ты потом новую за свой счёт ставила! 

— Иди-ка ты, Людка, домой, — вдруг процедила свекровь. — Совсем у тебя с памятью плохо. И не приходи больше! 

Послышались возня и хлопок двери. Шаги свекрови направились на кухню. 

— Прости, Вер, дура старая, отвлекла, — тяжело опустилась она на стул. — В общем, Лёша сказал, у тебя премия была? Большая? 

Видимо, он когда-то проверил мой телефон. 

— С чего вы взяли? — отвела я глаза. 

— Сынок не врёт. Маме врать не станет, — сказала она с непоколебимой уверенностью. 

Я едва сдержала усмешку. Этот «сынок» как-то убедил её, что видел, как соседский кот на балконе на скрипке играл. 

— Деньги мне на ремонт балкона нужны, — отрезала свекровь. — Можешь отдать их мне на хранение, чтоб не потратила. 

«Ага, чтобы вы их своему алкашу отдали», — пронеслось у меня в голове. 

— Нет, — сказала я твёрдо. — Они мне самой нужны. Ваш сын уже половину моей зарплаты пропил. Скоро и на еду не останется. 

Лицо свекрови побагровело. Но я уже была у двери. 

— Всего доброго! — выскочила из квартиры. 

Вернувшись, я застала Лёшу пьяным, но еще более-менее вменяемым. Он ковырял вилкой в холодной картошке. 

— Лёш, — сказала я сладким голосом. — Мама только что звонила. Говорит, у неё сегодня такой стол накрыт! Холодец, селёдочка под шубой, твоё любимое пиво в холодильнике. Ждёт не дождётся. 

Он поднял на меня мутные глаза, в которых загорелась надежда. 

— Правда? 

— Конечно! Я уже такси заказала. Поедешь? Мама расстроится, если ты не появишься. 

Он, пошатываясь, поплёлся одеваться. Я тем временем быстренько сгребла его разбросанные вещи в спортивную сумку. Такси ждало у подъезда. 

Дорогой он бормотал что-то про холодец и слюной расплывался. Я улыбалась и кивала. Мы подъехали к подъезду, подошли к двери. Я сунула ему в руки сумку и нажала на звонок. 

Дверь открыла Ирина Викторовна, в растерянности глядя на нас. 

— Вера? Что это?.. 

Я широко улыбнулась, подталкивая Лёшу вперёд. 

— Возвращаю вам сокровище. У меня нет в доме сейфа, чтобы хранить ваше золото. 

И пока они оба, мать и сын, стояли в ошеломлённом молчании, я развернулась и зашагала к такси, чувствуя, как с плеч спадает тяжёлый груз. 

– Едем нырять с китовыми акулами! – радостно сообщил муж, выбрав отдых на свой вкус, чтобы меня удивить

Сергей пришел с сияющим лицом. 

— Собирай чемоданы, Катюх! — объявил он, скидывая куртку. — Едем на Юкатан! Нырять с китовыми акулами! 

Я должна была обрадоваться. Он месяцами твердил о большом путешествии, о том, как мы вырвемся из этой серой промозглой слякоти. Но внутри ничего не дрогнуло, только знакомая усталость. 

— Серёж… Это так неожиданно. 

— В смысле? Мы же мечтали! Представляешь, эти гиганты, грациозные, как дирижабли… Это же уникальный опыт! 

Я не представляла. Я видела их в документалках — огромные, холодные твари. Мысль о погружении в воду, кишащую ими, вызывала тихий ужас. 

— Может, всё-таки в Италию? — робко предложила я. — Посмотреть на соборы, посидеть в кафе, поесть пасту… Просто отдохнуть. 

— Какие соборы? — он искренне не понимал. — Это же скука смертная! Акулы, Катя! Это будет незабываемо! Гиды опытные, всё безопасно. 

Он говорил, размахивая руками, о снорклинге, о пещерах, о том, как мы будем жить в хижине прямо у воды. Я слушала вполуха, глядя в окно на моросящий дождь. Он уже всё решил. Как всегда. Какая машина нам нужна (быстрая и красная, хотя я терпеть не могу скорость), в какую школу отдать сына (с углублённым китайским, конечно), где нам отдыхать (экстрим, адреналин). 

Я всегда уступала. Пыталась полюбить его горные лыжи, сломав на них руку. Ходила в походы с палаткой, тоскуя по горячей воде и нормальной кровати. Я убеждала себя, что он просто хочет сделать мою жизнь ярче, вытащить из раковины. Он — ураган, я — тихая гавань. Все вокруг всегда говорили: «Как тебе повезло с таким активным мужем!». 

Но с годами новизна стала похожа на износ. Я устала быть зрителем в его собственном блокбастере. 

— Ладно, — устало выдохнула я, перебивая его восторженный монолог о мантах. — Ты уже купил билеты, да? 

Он на мгновение смутился. 

— Ну… Я же знаю, что ты в итоге согласишься. Это же круто! 

Слёзы подступили к глазам. 

— Сергей, а ты хоть раз спросил, чего хочу я? Не «мы». Я. Где я хочу быть? Чем заниматься? О чём мечтаю? 

Он открыл рот, но я не дала ему говорить, поднялась с дивана. 

— Нет! Ты решаешь всё сам. Ты строил свою жизнь и просто поставил меня на удобную полочку в ней — «жена». Жена, которая разделяет все твои, твои, твои увлечения! А я устала. Я не хочу нырять с твоими акулами. Я хочу спать до десяти и пить кофе, глядя на море, а не на акулий плавник! 

Я выскочила в спальню, захлопнула дверь и разрыдалась. Всё. Хватит. Пусть едет один. 

Обида медленно отступала, оставляя после себя пустоту. Хлопнула дверь в прихожей. Ушёл. Я обречённо закрыла глаза. 

Но через минуту шаги вернулись. Он постоял в коридоре, потом зашёл в спальню. В его руках был планшет. Он молча протянул его мне. 

На экране — фотография уютного дворика где-то в Тоскане. Виноградные лозы, столик под зонтом, тарелка с пастой. 

— Билеты ещё не куплены, — тихо сказал он. — Я просто… Я так хотел тебя удивить. Показать что-то потрясающее. А спросить… испугался, что выберешь что-то обычное. А я ведь люблю в тебе твою необычность. 

Я смотрела на него, не понимая. 

— Что это? 

— Вариант «Б», — он сел рядом. — Если тот не подошёл… может этот? Там есть винные туры. И соборы. И никаких акул. 

Он смотрел на меня виновато. 

— Винные туры — это уже перебор, — сказала я. — Но пасту… итальянскую пасту я бы попробовала. Вместе с тобой.