- Все молодежь виновата, - свекровь обвиняет всех вокруг, потому что ее не берут на работу в 75 лет

Моя свекровь Ирина Михайловна всегда была активной женщиной. Она и работать успевала, с внуками помогать, и на дачу ездить.

Сейчас маме Никиты 75 лет. И она уже 15 лет никогда не работает. Когда ее попросили на пенсию, она сильно переживала.

- Молодежь ничего не знает, - говорила тогда свекровь. – У меня же колоссальный опыт. Я не могу, по их мнению, с бумагами работать и цифры складывать? Смешно же!

Но уволиться пришлось все равно, потому что дорогу нужно было давать молодым. Директор так и сказал тогда свекрови.
Поначалу Ирина Михайловна пыталась куда-то устроиться, ходила по собеседованиям, через знакомых искала себе место. Но ни к чему эти усилия не привели.
Тогда свекровь решила махнуть на все рукой, заниматься внуками, ездить на дачу. И у нее получался занят каждый день.

Сейчас наши с Никитой дети выросли. Им не нужна бабушка каждую минуту. И Ирина Михайловна это понимает.
В последнее время свекровь все чаще стала говорить о том, что ей нужно искать себе какое-то занятие. Мне казалось, что она говорит про хобби. И я предлагала ей пойти на танцы для пенсионеров, в какие-то кружки.

- Какие кружки? – спрашивала свекровь. – Не говори ты глупости. У меня сил много, шитье, вязание и все остальное – это мелочь для меня. Я на работу хочу устроиться!

Свекровь на работу не взяли, когда ей было 60 лет. А в 75 лет она решила попробовать трудоустроиться.
Мы с Никитой объясняли Ирине Михайловне, что сейчас молодым трудно работу найти, потому что мест не хватает.

- У молодых опыта такого нет, - возражала свекровь. – Меня с руками и ногами оторвут, прочитав мое резюме.

Ирине Михайловне было бесполезно объяснять, что за столько лет многое поменялось даже в законодательстве.

- Я – бухгалтер с большим стажем, - твердила свекровь. – Я не разберусь в законах? Ерунда!
- Мама, но появились новые программы,- объяснял Никита. – С ними работать нужно учиться. Людей даже на курсы отправляют на несколько недель, чтобы они их освоили! Ты же дома 15 лет сидела. Какая работа бухгалтером? Если ты хочешь работать, то попробуй найти что-то простое. Но не факт, что тебя и вахтером куда-то возьмут. Все-таки возраст уже.

Ирина Михайловна решила, что мы считаем ее старой и глупой. И она сказала, что докажет нам обратное.

Свекровь разослала резюме, как и хотела. Ее на одно собеседование даже позвали. Это удивило нас с Никитой, но мы в то же время понимали, что ничего из самого приглашения не следует.

Вернулась с того интервью Ирина Михайловна без настроения. Разумеется, ей отказали, намекнув на возраст. И это стало для нее трагедией.
Мы стали успокаивать Ирину Михайловну, напомнили ей, что и молодые с трудом устраиваются сейчас. Но она продолжала распыляться.

- Все молодежь виновата, - в какой-то момент сказала свекровь. – Все эти девки и парни заняли хорошие места. И ладно, если бы они работу хорошо знали, если бы они старались и делали что-то грамотно. Но они же только все портят. А из-за них не могут взять на работу хорошего специалиста! Места же заняты бездарями!

Свекровь никогда раньше не говорила гадостей про молодежь. Она даже восхищалась современными девушками и ребятами. А теперь она стала говорить такие вещи.
Мы с Никитой долго успокаивали свекровь, говорили ей, что будем вместе с ней проводить выходные. Мы даже на ужин ее к себе звали.

- Хоть каждый вечер приходите, - сказала я. – Вам точно не будет скучно!

- Не нужны мне ваши прогулки и ужины. Мне нужна работа. И я найду ее.

Ирина Михайловна продолжила ходить по собеседованиям и испытывать свою нервную систему на прочность. Ей везде отказывали, в одной организации сделали это даже несколько грубо.

- Хамы одни кругом! – кричала в тот раз свекровь. – Не стыдно им, интересно?

Нам с Никитой точно стыдно за поведение Ирины Михайловны. Мы ей даже денег предлагали каждый месяц давать, чтобы только она перестала ходить по разным конторам в поисках работы. Но свекровь отмахивается. И с каждым разом она все  более грубо высказывается про молодежь. Неужели Ирина Михайловна всегда была такой злой? Как-то мы не замечали ничего подобного за ней.