Выгнала мужа из своей квартиры, а свекровь всем рассказывает, что он благородный оставил ее мне

Последние полгода я учусь не обращать внимания на сплетни. Но когда бывшая свекровь превращает твою жизнь в сериал для всего района, это нелегко.  

Мы с Дмитрием прожили вместе восемь лет. Квартира была моя, куплена еще до свадьбы на деньги от продажи бабушкиной дачи. Он въехал сюда с одним чемоданом, пообещав: «Скоро свою купим». Не купили. Вместо этого он три года «искал себя»: то курсы фотографии, то криптовалюты, то записался в волонтеры. Я платила за коммуналку, кредиты, ремонты. Последней каплей стал его «бизнес» — продажа эко-косметики, в которую он вбухал наши общие накопления.  

Он ушел через неделю, хлопнув дверью: «Надоела, как цепь на ноге!»  

Свекровь, Валентина Ивановна, узнала обо всем от него же. Через день она примчалась ко мне, давясь слезами:  «Катя, он же не мог тебя бросить! Это ты его выставила?»  

Я показала ей распечатки переводов на его «проекты», чеки на пустые банки с «чудо-кремом». Она махнула рукой:  «Мужчина должен развиваться! Ты душила его амбиции!»  

«Он благородный, как его отец!» — вещала она у подъезда бабушкам, кивая на мои окна.  

Дмитрий эту легенду не опровергал. Встретила его в магазине с новой девушкой — какой-то студенткой в рваных джинсах. «Мать, конечно, перегибает, — усмехнулся он, — но пусть думают, что я герой. Тебе же не сложно?»  

Сложно стало, когда ко мне начали подходить соседи.  

«Вам повезло с бывшим! — говорила тетя Люба из булочной. — Мой-то даже алименты не платит, а ваш квартиру отдал!»  
Я пыталась объяснять, но люди верили в красивую сказку охотнее, чем в правду.  

Я вышла, держа в руках папку с документами: выписки из банка, договор купли-продажи квартиры.  

— Хотите, я всему двору покажу, какой он «благородный»? Или хватит позорить себя?  

Она побледнела, но не сдалась:  

— Ты все врешь! Он ради Алисы все терпел!   

— Ради Алисы он за три месяца ни разу не позвонил, — бросила я и захлопнула дверь.  

Вечером Алиса спросила:  

— Папа просто папа, — ответила я, гладя ее по волосам.  

Сейчас сижу у окна и смотрю, как Валентина Ивановна размахивает руками у лавочки, рассказывая новую версию: будто я выжила Дмитрия «истериками». Соседи кивают, но уже без прежнего сочувствия. Видимо, даже их утомил сериал.  

Иногда думаю: почему мне так важно, чтобы они знали правду? Ведь квартира — моя, жизнь налаживается. Может, потому, что ложь — как пятно, которое въелось в твою кожу. Ты оттираешь его, а окружающие все равно тычут пальцем: «Вон, смотрите, пятно!»  

Алиса на днях нарисовала наш дом. Три этажа, окно с цветами, мы с ней на балконе. И никаких Дим с Валентинами Ивановнами.