Я была в шоке, когда узнала, что мама переписала часть квартиры на второго зятя

Когда нам с мужем потребовалось оформить ему временную регистрацию, мы столкнулись с неожиданным отказом со стороны арендодателей. Они твердили о возможных рисках, будто мы замышляли нечто преступное. В отчаянии я обратилась к единственному человеку, от которого не ждала подвоха, — к маме. 

— Не могу я этого сделать, — сказала она сразу. — Вдруг ваша семейная жизнь не сложится? Потом неизвестно, как его выписывать. Мне эти хлопоты ни к чему. 

Мы с Романом нашли иной выход, но в душе осталась незаживающая царапина. Я поняла, что в ее системе координат моя стабильность ничего не весит. 

С сестрой Викой все было иначе. Она появилась на свет, когда папы уже не было с нами, и мама с головой ушла в гиперопеку над младшенькой. В семь лет я тоже тосковала по отцу, но мои чувства будто бы не замечали. С тех пор и повелось: Вика — центр вселенной, а я — где-то на орбите, самостоятельно справляющаяся с жизнью. Это не детская обиженность, а констатация факта, который видели все. 

Год назад Вика вышла замуж. Ее избранник, Стас, человек расчетливый и прагматичный, сразу объявил, что не намерен переплачивать за аренду. Они переехали к маме. Я лишь издалека наблюдала, как он встраивается в их быт. 

И вот гром грянул. Мама сообщила, что оформила долю в своей квартире на зятя. Треть. Безвозмездно. 

— Он вложил в ремонт столько сил и средств! — пыталась она оправдаться. — Это просто справедливо. 

Мой внутренний голос кричал, что никакой «справедливости» тут нет. Я думала не о наследстве — на него я никогда не рассчитывала. Я представила, что будет дальше. Этот деловой Стас может в любой момент решить продать свою часть. И кому? Неизвестно кому. Мама окажется в ловушке, заложником собственной слепой любви. 

— Ты понимаешь, в какую ловушку себя загнала? — спросила я. — Он может потребовать выкупа своей доли или начать поиски покупателя со стороны. Ты готова делить кров с незнакомцами? 

Она лишь пожала плечами, убеждая себя, что все в порядке. В ее глазах читалась непоколебимая вера в Вику и ее семью. 

В тот вечер я сказала ей самое тяжелое. 

— Запомни, мам. Когда из-за этого решения начнутся настоящие проблемы, не жди, что я приду и все решу. Ты совершила огромную ошибку, и отвечать за нее придется тебе одной. 

Невыразимо горько осознавать, что ради них она готова на риск, на который для меня у нее не нашлось ни капли доверия. Эта рана, которую она нанесла мне тогда, отказывая в пустяковой просьбе, раскрылась вновь. И теперь, кажется, не затянется уже никогда.