– Я думал, мы будем совладельцами! – мужчина обиделся, что я оформила квартиру на себя

Я стояла у плиты, помешивая овсянку для Лизы, когда из ванной донесся его голос. 

— Наташ, а когда мы на сделку-то поедем? Мне на работе надо сказать, чтоб день освободили. 

— В пятницу, кажется. Но твое присутствие там не потребуется. Я сама все сделаю. Маму, наверное, попрошу составить компанию. 

Из-за угла показался Виктор. На нем были только спортивные штаны, волосы мокрые. 

— То есть мне даже являться не надо? Просто бумаги отдам? — он вытер лицо полотенцем. 

— Твои бумаги не нужны, — я выключила конфорку. — Покупаю я. На себя. 

Он замер, и полотенце в его руке опустилось. 

— В каком смысле? Мы же вместе квартиру выбирали! А я тут, выходит, посторонний? 

— Не мы, а я. И ради Лизы все это. Мне бы и старой хватило. 

— Здорово! Значит, я в новом жилье просто на птичьих правах? Замечательный расклад! — Он развел руками. 

— Хватит, Витя. Мы это уже проходили. И ссориться снова я не стану. Садись, завтракай. 

Я поставила перед ним тарелку. 

— Спасибо, обойдусь. В офисе перекушу. 

И, резко развернувшись, вышел. 

Мы встретились, когда за плечами у каждого была своя жизнь с осколками разбитых надежд. У меня — бегство из брака, где я оказалась никому не нужной, с крошечной дочкой на руках. Мне было не до новых отношений, я просто выживала, работая на износ, снимая комнату у подруги. 

С Витей нас свел осенний ливень. Я мчалась под струями воды к метро, промокшая до нитки. У тротуара притормозила машина. 

— Эй, прыгайте, я вас подброшу! — крикнул водитель. 

Я лишь отрицательно мотнула головой. 

— Да ладно вам! На маньяка не похож, честное слово! Вижу, с работы — я тоже. Просто не могу смотреть, как тонете. 

В его голосе звучала такая будничная доброта, что я сдалась. В салоне пахло кофе и кожей. Он оказался простым и спокойным. Рассказал, что недавно развелся, оставил бывшей семье все, что было, а сам ютится в крошечной каморке при автосервисе. Его история отозвалась во мне тихой болью, но и уважением тоже. Он поступил иначе, чем мой бывший. 

Мы начали видеться. Сняли однушку. Жить втроем стало тесно, но по-своему уютно. Лиза подрастала, и я понимала: ей нужен свой угол. Мечта о просторной детской стала навязчивой идеей. Я днями и ночами просматривала сайты с недвижимостью. 

— Ищешь что-то? — как-то спросил он, заглядывая мне через плечо в экран. 

— Квартиру. Лизе нужна своя комната. И нам с тобой тоже. 

— Здорово! А то я даже сына не могу сюда пригласить, — обрадовался он. 

Мое сердце сжалось. Я знала, что у него есть сын, но мысль о том, что здесь будут появляться чужие люди, вызывала тихий ужас. 

Я продолжила поиски втихаря, находя радость в этом своем маленьком заговоре. Наконец, я ее нашла. Идеальную двушку рядом с хорошей школой. 

— Где ты была? Я уже начал волноваться, — встретил он меня как-то вечером. 

— Лиза у мамы. А я ездила, смотрела один вариант. 

— Почему одна? Я бы мог сходить с тобой! — в его голосе зазвучала обида. 

— Зачем? Я же сразу сказала: покупаю для дочери. Буду смотреть только на ее интересы. Мне не нужны чужие советы. 

— Понятно. Мое мнение — это «чужие советы». Я уже должен был привыкнуть, — он отвернулся к окну. 

— Витя, не начинай. Ты ведь не участвуешь в оплате? 

— Я плачу алименты! Все, что остается, я приношу сюда! — вспылил он. 

— Именно поэтому. Я покупаю на свои. И мама помогает с первым взносом. 

— Я думал, мы будем совладельцами! — выдохнул он с искренним изумлением. 

— Какие совладельцы? Мы даже не расписаны! У тебя есть сын, своя жизнь. Ты хочешь, чтобы я, вложив все, что у меня есть, рисковала будущим Лизы? Я уже один раз осталась ни с чем. Это больше не повторится. 

Он смотрел на меня. 

— Понял. Тебе нужна бумажка из загса, вот в чем дело! Ну что ж, пожалуйста! Готов жениться хоть завтра! 

В его словах было столько злобы и притворства. 

— Я не хочу замуж. Мне нужен дом для ребенка. Даже будь мы мужем и женой, я оформила бы все на маму. Это не про доверие к тебе. Это про мой страх. Про ее безопасность. 

Он не ответил. 

Сделку я назначила на тот день, когда он был занят на важном проекте. Взяла с собой маму — для моральной поддержки. Когда все было подписано, я почувствовала невероятное облегчение. 

Вечером я сказала ему: 

— Все. Купила. Можно заезжать. 

— И когда собираешься? — спросил он глухо. 

— В субботу. Буду паковать вещи. А ты? 

— А мне-то зачем? В чужую квартиру? 

— Ну, где ты будешь? Я за эту не буду платить, — сказала я. 

На следующее утро ушел, не попрощавшись.