– Я год пахал, мне нужна перезагрузка! – сказал муж, собравшись ехать в отпуск без семьи

Все началось с туристического буклета, который Сергей принес домой с таким видом, будто это выигрышный лотерейный билет. На глянцевой обложке улыбались до боли белые зубы на фоне бирюзовой воды.
 
— Смотри, Лен, — он положил его передо мной на стол, где я пыталась накормить манной кашей Юльку и отобрать у Степки фломастер. — Рай. Полторы недели в раю. Я уже все прикинул.
 

Мой рай пах подгоревшим молоком и детским плачем.
 
— Сереж, ты серьезно? Один поедешь? — возмутилась я. Степа тут же перестал рисовать на столешнице и уставился на нас.
 
— А что такого? — он искренне не понимал. Его глаза горели азартом первооткрывателя. — Я год пахал как лошадь! Мне нужна перезагрузка. Солнце, море, шезлонг. Никаких «мама, дай» и «папа, поиграй». Просто я и океан.
 
— А мы? — спросила я тихо, обнимая Юльку, которая тут же запуталась липкими пальцами в моих волосах. — Это что, не наш общий отпуск? Мы могли бы поехать на дачу к моим, воздух чистейший, речка…
 

— На дачу? — он громко фыркнул. — Лена, я с работы на дачу не хочу. Мне нужно море. Волны. Шум прибоя.
 
— А мне нужна помощь! — голос сорвался на крик. Степа притих. — Я тоже устала! Я тоже хочу шезлонг и тишину! Ты думаешь, я тут отдыхаю? Это же круглосуточная смена без выходных!
 
Сергей вздохнул.
 
— Ну вот и отдохнешь. Без меня. — Он будто не слышал меня вовсе. — Поедешь к родителям, они помогут. Тебе же будет легче. А я вернусь загорелый, полный сил и снова смогу горы свернуть.
 

Он уже мысленно был там, покупал шорты и солнцезащитные очки. Его телефон гудел сообщениями от друзей, с которыми он ехал. Они обсуждали бары и экскурсии.
 
А я стояла посреди кухни, прижимая к себе детей, и чувствовала, как обида разливается по телу тяжелым свинцом. Он не просто уезжал. Он сбегал. От меня, от плача по ночам, от каши на плите. Его свобода пахла соленым бризом, а моя — памперсами и одиночеством. Он упаковывал чемодан, напевая, а я упаковывала в себе слезы, понимая, что его раю суждено случиться, а моему — так и остаться несбыточной мечтой.