– Я не оправдываю его, – сказала свекровь и приютила меня с дочкой у себя, когда муж поднял руку

В висках стучало, пока я укладывала в дорожную сумку крошечные ползунки и распашонки. Движения отзывались болью. В своей колыбельке, затянутой в звездный полог, безмятежно посапывала наша трехмесячная Лика. Она и представить не могла, что привычный мирок рухнул в одночасье.

Внезапно зазвонил телефон, заставив меня вздрогнуть. Мелодия, когда-то заставлявшая сердце трепетать, теперь вызывала лишь тошноту. Это был он.

Все началось с того рокового банкета. Владимир, мой супруг, обычно избегал спиртного, зная свою непредсказуемую реакцию. Но юбилей фирмы, где он теперь занимал высокий пост, обязывал. Он вернулся глубокой ночью, раздраженный и пьяный. Его возмутило, что я не встретила его у порога, не помогла раздеться.

— Где теплый прием? — его хриплый крик пробил стену сна. — Я на ногах еле держусь, а ты нежишься в постели!

Я не откликалась, погруженная в тяжелый, разбитый сон, из которого меня выводил только плач дочери.

Дверь в спальню с грохотом распахнулась. Не дождавшись ответа, он грубо стащил меня на пол. Я вскрикнула, инстинктивно дернулась и случайно стукнула его ногой.

Это привело его в ярость. Он впился пальцами в мои волосы и рванул на себя. Задыхаясь от ужаса, я закричала.

— Отпустите! На помощь!

— Что, свою вторую половину не узнаешь? — прошипел он.

— Владимир? Опомнись! Ты что творишь?!

— Ты обязана была ждать меня! — его шепот был обжигающе громким. — Я здесь главный!

Угроза вызвать полицию привела его в неистовство. Началась пытка. Мои крики слились с пронзительным плачем Лики. Спасение пришло со стороны — кто-то из соседей вызвал полицию.

Когда все кончилось, и его увезли, я, забыв о собственных синяках, кинулась укачивать дочь. В ту ночь я поняла — назад дороги нет.

Утром, услышав шаги за дверью, я инстинктивно отпрянула вглубь прихожей, сердце заколотилось. Но вместо его грозной тени на пороге возникла свекровь. В ее глазах читались тревога и стыд.

— Вероника, милая, — голос ее дрогнул. — Я все узнала лишь сегодня. Прости, прости за моего несмышленого сына.

Я не сдержалась и разрыдалась. К нашему дуэту тут же присоединилась проснувшаяся Лика.

— Я не оправдываю его, — тихо сказала она, когда мы немного успокоились. — Но я не хочу терять внучку. Позволь мне помочь вам. Поедем ко мне. У меня большой дом, и вы сможете пожить, сколько потребуется, пока не решим, что делать дальше. Он не посмеет вас там тревожить.

Ее слова стали тем якорем, который удержал меня на плаву в тот день. И тем мостом, который позволил нам с дочерью шагнуть в новую, спокойную жизнь.