Я предполагала, что сестра не очень хороший дизайнер, но не представляла насколько, пока не испытала на себе

Моя сестра Аня – человек творческий. Ее путь в дизайне интерьеров казался мне немного… тернистым. Диплом сомнительного онлайн-курса, портфолио из странных коллажей, парочка проектов для друзей, после которых с ними как-то перестали общаться. Но я же сестра. Я верила в нее. Ну, или хотела верить. А еще у меня была крохотная гостиная в новой квартире, которую нужно было обустроить без лишних трат. «Почему бы не дать шанс родной кровиночке?» – подумала я легкомысленно. О, если бы я знала! 

— Анечка, представляешь, я решила! Ты будешь дизайнером моей гостиной! – объявила я с энтузиазмом, приехав к ней с коробкой пирожных. 

— Ого! Серьезно? – Аня вспыхнула от гордости, чуть не уронив эклер. – Это же так здорово! У меня уже куча идей! Ты не представляешь, какой потенциал у твоей коробки! 

— Коробки? – уточнила я. 

— Ну да, гостиной! – Она махнула рукой. – Мы сделаем нечто… незабываемое! 

Первым тревожным звоночком стала палитра. Аня принесла образцы тканей и красок. 

— Смотри! – она торжественно выложила на стол лоскут ярко-розового бархата, квадратик кислотно-зеленого шелка и кусочек обоев с золотыми… утками. – Это будет основа! Розовый – цвет страсти, зеленый – гармонии, золото – роскоши! А утки… они же такие милые, жизнерадостные! 

— Аня, милая, – осторожно начала я, – не кажется ли тебе, что розовый, зеленый и золото… ну, немного… конфликтуют? И утки на стене… 

— Конфликтуют? – она искренне удивилась. – Да нет! Это же эклектика! Самый тренд! Ты доверься профессионалу! 

Доверилась. И вот я стою посреди своей гостиной, которая больше напоминает сцену из психоделического кошмара. Стены, которые Аня так вдохновенно красила «самостоятельно, чтобы сэкономить мне деньги», представляют собой полосатый кошмар: широкие вертикальные полосы той самой розовой фуксии чередуются с ядовито-зелеными. Краска местами залезла на потолок, местами не дотянула до плинтуса. И посреди одной стены, как апофеоз безумия, гордо красуется огромный фрагмент тех самых золотых уток на охристом фоне. Аня назвала это «акцентной зоной». 

— Ну как? – сияла она, размахивая кистью с каплями зеленой краски. – Ярко? Небанально? 

— Это… определенно незабываемо, – выдавила я, чувствуя, как подкашиваются ноги. 

Мебель, которую она «удачно заказала по скидке», оказалась коллекцией случайных предметов. Малюсенький ярко-фиолетовый диванчик, явно рассчитанный на гнома, терялся на фоне гигантского книжного стеллажа в стиле «готический замок», темного и мрачного. Кофейный столик представлял собой нечто вроде сплющенного аквариума на кривых ножках-пружинах.

— Видишь, как здорово играют стили? – восхищалась Аня, пытаясь усесться на диван и съезжая с него. – Минимализм дивана контрастирует с монументальностью стеллажа! А столик – это же арт-объект! В него можно рыбок запустить! 

— Рыбок… в столик… – я бессильно опустилась на единственный нормальный предмет – старый табурет, который чудом уцелел. – Аня, свет… почему у нас только одна гирлянда с разноцветными лампочками, свисающая с потолка? 

— Атмосфера! – парировала она. – Вечером будет как в сказке! Или на дискотеке! Ты же хотела небанально? 

Я огляделась. Розово-зеленые полосы плясали перед глазами, золотые утки насмешливо крякали с акцентной стены, фиолетовый диван жалобно скрипел под невидимым грузом, а гигантский стеллаж давил своей готической тяжестью. Гирлянда мигала надрывно. 

Я предполагала, что Аня не очень хороший дизайнер. Но я искренне не представляла масштабов. Теперь представляла. Всеми своими пятью чувствами, в основном – зрением, которое теперь требовало срочной реабилитации. В голове стучала одна мысль: «Спасти любой ценой кухню. Никогда. Ни за что. Не пускать ее туда с кисточкой». 

Теперь моя задача – найти специалистов, которые это все исправят. И чем быстрее, тем лучше.