Я верила жалобам ребенка на воспитателя. Но оказалось, что мой мальчик все выдумывал

Пять лет назад мы с мужем стали родителями прекрасного сына Вани. Это событие само по себе нас порадовало, но только произошло оно не вовремя. Мы тогда еще жили с родителями, не имели стабильно высокого дохода. Правда, работали мы оба, получали относительно нормальные зарплаты, а порой и премии.

За первый год моего декретного отпуска муж смог подняться по карьерной лестнице. Он стал зарабатывать достаточно, чтобы не только наши ежедневные потребности удовлетворять, но и откладывать что-то. Мы постепенно стали пополнять копилку. Со временем там появилась сумма, которой хватило на первый взнос по ипотеки. Так мы смогли стать обладателями своего жилья. Ремонт в нем нам помогли сделать родители.

Когда сыну было 2,5 года, мы переехали. Я могла бы жить и радоваться, но настроение у меня было угнетенное. Дело в том, что мысль о том, что через полгода мне нужно выходить на работу и отдаваться сына в сад, меня не отпускала. Я переживала, нервничала.

Муж видел мое состояние, поэтому предложил отправить Ваню в частный сад, где будет хороший уход за малышом, где в группе детей будет мало, поэтому все будут под присмотром. Я согласилась, потому что понимала, что мы вполне можем себе это позволить.

Мы с супругом выбрали садик, сходили туда, все узнали. Когда Ване исполнилось 3 года, я отвела его туда. Сама я пошла на работу.

Я не могла найти себе места на протяжении примерно месяца. Я не только каждый день разговаривала с воспитателями утром и вечером, когда появлялась в саду, а еще и звонили им на протяжении дня. Я уточняла, все ли в порядке, не заболел ли мой мальчик, не случилось ли с ним чего-то. Все шло нормально. Постепенно ко мне стало возвращаться спокойствие. Но в один день, когда период адаптации уже завершился, оно меня неожиданно покинуло.

Я забрала Ваню из садика. По дороге домой я спросила у него, как прошел день. Он ответил, что все плохо. Я поинтересовалась, в чем дело. Он объяснил, что Татьяна Сергеевна, так звали воспитательницу, ударила его по голове за то, что он бегал, а также назвала его плохим мальчиком. Я была шокирована. Сыну я объяснила, что он хороший, что с ним все в порядке. Чтобы он успокоился, я купила ему конфеты.

На следующий день я поговорила с Татьяной Сергеевной. Она уверила меня, что Ваня все придумал. Из ее слов получалось, что какой-то мальчик бросил в моему сына мягкую игрушку. Ваня же швырнул в него машинкой и попал тому по голове. Его за это отчитали.

Я слабо поверила в эту версию, но промолчала. Я также вспомнила, что никаких признаков физических наказаний на теле своего ребенка я не заметила.

Через несколько дней история повторилась. Только теперь Ваня рассказывал, что его не кормили, что ему не давали пить, объясняя это его плохим поведением. Я каждый раз разговаривала с воспитателем, который оправдывал себя и свои действия, а также многое отрицал. Сыну я покупала при этом сладкие угощения, чтобы он сильно не нервничал.

Со временем истории стали невероятными, объяс нения в детском саду я получала при этом нелепые. Я решила, что мне нужно побыть дома с ребенком, провести с ним время. Муж позволил мне это сделать.
Я уволилась с работы, забрала Ваню из детского сада. Мы стали проводить вместе дни напролет. И поначалу все было нормально. Я не замечала ничего странного или подозрительного. Только потом мои глаза открылись.

Я была на кухне, говорила по телефону с подругой и готовила еду. В какой-то момент я услышала громкий звук из комнаты, где находился сын. Я поняла, что он что-то уронил. В своей догадке мне захотелось убедиться.

Я вошла в комнату, увидела на полу разбитого пластмассового робота. Сын при этом брал с полки вторую игрушку. Ее он тоже бросил на пол, сломал. Далее он потянулся за третьей, но я его остановила. После этого он сел на пол и стал кричать. Постепенно истерика остановилась.

Когда муж пришел вечером домой, Ваня встретило его радостно, сразу же полез к нему на руки. Я не рассказала супругу, что случилось. За ужином это сделал сын, но по-своему.

Ваня сказал папе, что мама сломала его роботов. Я удивилась. Я напомнила малышу, что он сам это сделал. Но он твердил свое.

Мне стало ясно, что Ваня ассоциирует все, что происходит с ним с другим человеком, который делает ему замечания. Изначально это была Татьяна Сергеевна, а теперь стала я.

Я поняла свои ошибки, сделала выводы. Скоро Ваня снова пойдет в детский сад. Думаю, что проблем не возникнет, ведь мы оба повзрослели.