Я взяла из детдома девочку, сделав доброе дело, а от меня скрыли, что она больна

Мне всегда хотелось стать мамой. Мой супруг Кирилл тоже безумно хотел детей. Но только зачать у нас никак не получалось. Мы бегали по врачам, обследовались. Диагнозы нам ставили разные, лечение мы проходили много раз.

В 37 лет я услышала то, что никогда не хотела узнать. Слова врача прозвучали для меня так, словно они были приговором.

- В Вашем, Тамара Сергеевна, организме, явно есть генетический сбой. Из-за него зачать Вы не можете. Если это и произойдет когда-то, то можно будет считать, что случилось чудо.

У меня пошла земля из-под ног, когда я это услышала. Я намучилась с бессонницей неделю, молчала, не делилась с мужем переживаниями. Но потом я призналась ему в том, что детей ему родить не смогу. Альтернативу я ему при этом предложила.

- Может, возьмем из детского дома ребенка?

- Ни за что, - отрезал Кирилл. - Мы же не знаем, какая у ребенка наследственность, какая у него генетика. Зачем нам лишние проблемы.

Я предполагала, что без детей наша семья развалится. Это и произошло, но гораздо быстрее, чем я думала.
После тяжелого разговора с мужем о расставании я не оставила мысль о том, чтобы усыновить ребенка. И я озвучила это Кириллу. Мы даже договорились, что не будем разводиться, пока я не возьму ребенка из детского дома.

Я пошла на курсы для приемных родителей, собрала огромное количество документов. Потом я уже направилась к директору детского дома. С ней мы стали обсуждать вопросы, которые меня интересуют.

- На вашем сайте, - начала я, - я нашла анкеты детей. Мне понравился один мальчик 4 лет. Я бы хотела взять его.

- Ой, - сказала Виктория Владимировна, - на нашем сайте устарела информация, мы все никак не можем поменять ее. Дело в том, что этого мальчика уже усыновили, он живет в семье. Но у нас есть другие дети, которые жаждут оказаться у любящих родителей. Например, у нас есть девочка Рита. Ей 4 года, она отлично развита, общительность девочке тоже присуща.

Я и не поняла, как мы с Викторией Владимировной пошли в группу к детям. Я опомнилась, когда меня кто-то обнял за ноги.

- А ты моя мама, да? - спросила девочка лет 4.

Оказалось, что эта девочка и есть та самая Рита, про которую мне рассказывала директор детского дома. Я поняла, что этого ребенка я и искала. В итоге получилось, что я забрала девочку, хоть и шла за мальчиком.
Как только Рита оказалась у меня дома, я развелась с мужем. Мне казалось, что начался новый этап в моей жизни, который непременно станет счастливым. Но только проблемы не заставили себя ждать. Я ожидала, что они появятся, но в не таком масштабе.

Рита оказалась девочкой эмоциональной. У нее часто менялось настроение, она могла проявлять агрессию. Я старалась заниматься с ней, учить ее правилам поведения. Что-то она впитывала, но все же быстро забывала больше половины из того, что я пыталась до нее донести.

Во дворе Рита показывала свою невоспитанность. Она никак не могла поладить с детьми, не могла с ними играть. Она была агрессивно настроена по отношению ко всем ребятам, могла кого-то просто так ударить. Я пыталась показать девочке, как общаться, как нужно дружить, играть. Но она не торопилась повторять за мной правильные вещи.

- Тебе надо показать ее психологу, - посоветовала мне соседка.

Я и сама понимала, что что-то идет не так, но боялась себе в этом признаться. В какой-то момент ситуация стала невыносимой, поэтому я побежала с дочкой к специалисту.

Психолог не смогла ничем нам помочь. Она только посоветовала обратиться к психиатру, намекнув, что имеет место быть серьезная патология.

К психиатру я повела Риту. И доктор подтвердил худшие опасения.

- У ребенка есть патология, она развивалась давно. Видимо, в детском доме знали о ней, потому что спонтанно такие симптомы не проявляются. Да и в роду у девочки наверняка есть кто-то с подобными отклонениями.

Я не могла поверить, что в детском доме меня нагло обманули. Воспитатели, директор заведения хотели избавиться от проблем, спихнув хоть кому-то ребенка, с которым не все в порядке.

Я стала думать о том, чтобы вернуть Риту в детский дом. Но я так и не смогла этого сделать. Я понимаю, что я никогда бы не пошла на подобный шаг, если бы девочка была мне родной.

Мне нужно что-то решать с Ритой. Конечно, есть терапия для нашего случая. Врач прописал ее, мы будем соблюдать рекомендации. Но я не знаю, хватит ли меня на долгое время, справлюсь ли я с тем грузом, который лег на мои плечи.