– Я за деньгами, – заявила с порога свекровь, словно мы о чем-то заранее договорились

Я только успела налить себе кофе, когда в дверь постучали. На пороге стояла Нина Ивановна, моя свекровь, в пальто с капюшоном, который она почему-то не сняла, словно собиралась уйти через минуту.  

— Я за деньгами, — бросила она, будто мы обсуждали это.  

Я посмотрела на Кирилла, мужа, который стоял у окна с телефоном в руках. 

— Какими деньгами? — спросила я, уже чувствуя неладное.  

— Кирилл обещал. На ремонт балкона. Ты же знаешь, у меня там плитка отвалилась.  

Я повернулась к мужу. Он наконец опустил телефон, и по его лицу пробежала тень вины.  

— Я хотел тебе сказать, — пробормотал он.  

Свекровь тем временем прошла на кухню, устроилась на стуле и достала сигарету. Она всегда курила в нашей квартире, хотя я сто раз просила не делать этого.  

— Нина Ивановна, мы не можем сейчас, — сказала я. — У нас самих кредит за машину, Сашке секция плавания…  

— Это ваши проблемы, — отрезала она, выпуская дым кольцами. — Сын обязан помогать матери.  

Кирилл молчал. 

— Вы правы, — неожиданно согласилась я. — Сын обязан. Но я — нет.  

Свекровь замерла с сигаретой.  

— Это что значит?  

— Значит, что Кирилл может отдать вам свои личные деньги. Свою зарплату. Если хочет.  

— Твоя зарплата тоже его, — она улыбнулась. — Вы же семья.  

— Именно поэтому мы и не можем позволить себе разбрасываться деньгами, — я сделала шаг ближе. — В прошлом месяце мы оплатили вашу поездку к родным. В позапрошлом — купили холодильник. Теперь балкон. А что дальше? Новую квартиру?  

Нина Ивановна встала.  

— Ты почему грубишь?  

 

  — Я говорю правду. Мы не банк. И если Кирилл пообещал вам что-то за моей спиной, то это его решение — пусть и отвечает.  

Она резко развернулась к сыну:  

— Ты слышишь?!  

Кирилл поднял глаза. 

— Мама, мы действительно сейчас не можем…  

— Предатель! — она швырнула окурок в пепельницу. — Я тебя на ноги ставила, а ты…  

— Вы поставили его на ноги, чтобы он теперь всю жизнь перед вами кланялся? — не выдержала я. — Он ваш сын, а не вечный должник.  

Нина Ивановна дернулась к выходу.  

— Больше ноги моей здесь не будет!  

Дверь захлопнулась. Кирилл сел на стул.  

— Она сказала, что балкон в аварийном состоянии… Я не думал, что всё так выйдет.  

Я села напротив.  

— Ты должен был обсудить это со мной. Или нет?  

Он кивнул, не глядя. В его взгляде читалось стыдливое понимание: сегодняшний скандал был не только о деньгах.  

— Знаешь, что самое обидное? — я налила ему кофе, хотя он уже остыл. — Она даже не спросила, как Сашка, как у меня дела на работе. Просто пришла, как на склад за вещью.  

Кирилл вздохнул. Мы допили кофе молча.  

Позже, когда я мыла чашки, он обнял меня:  

— Спасибо, что отказала ей.  

— В следующий раз стой рядом, а не с телефоном, — улыбнулась я.  

Нина Ивановна не звонила две недели. А потом прислала сообщение: «Привезите внука в воскресенье. Балкон сама починила». Возможно, это и был её способ извиниться. Или проверка границ. Но я решила считать это перемирием.  

В конце концов, у каждого своя правда. Но семейный бюджет — всё-таки общий.