Я злилась на странности свекрови, а оказалось, что она болеет

Дарья Сергеевна, моя свекровь, всегда лезла не в свое дело. Относительно нормально мы с Геной жили, когда снимали жилье. Туда мама мужа не так часто приходила. Но она уже тогда названивала бесконечно, давала какие-то советы.

Ад начался, когда мы взяли квартиру в ипотеку. Там Дарья Сергеевна помогала делать ремонт. Она всем командовала, говорила, какие обои, какую мебель покупать.

Мы немного корректировали указания свекрови, делали что-то по-своему. Но все равно раздражение накапливалось.

Потом, когда мы обосновались на новом месте. Дарья Сергеевна стала к нам приходить. Сначала она бывала у нас только тогда, когда мы были дома. Она говорила, как расставлять книги на полках, как раскладывать салфетки на столе.

В свои 70 лет женщина была уверена, что она знает все лучше остальных. И ссылалась она на жизненный опыт.

Потом Дарья Сергеевна стала приходить и без нашего ведома. Гена мне признался, что он сделал матери дубликат ключей. Скандалить я тогда не стала, решила нормально поговорить со свекровью.

- Я же для вас стараюсь, Лида! Я не хочу ничего плохого.

Визиты свекрови становились все чаще. В итоге я поменяла замки. И Гена эту идею поддержал. Дарья Сергеевна уже не могла бывать в квартире без нас, но она захаживала, когда мы были дома.

Одним вечером, когда мы вернулись с работы, мы застали у нас дома Дарью Сергеевну. Она что-то делала на кухне, хозяйничала, переставляла банки со специями, перекладывала полотенца.

- Что Вы тут делаете? – спросила я. – Я же замки сменила.

- А я запасную связку ключей у вас из ящика взяла, когда недавно приходила. Теперь я смогу у вас бывать, помогать вам. Я тут котлеты сыну своему пожарила. Гена, идем кушать.

Гена не возражал. Я только наблюдала, как он потакает матери, и злилась. Я пыталась разговаривать с Дарьей Сергеевной, но она меня не слышала.

В один день я испугалась не на шутку. К нам пришла свекровь в 3 часа ночи. Мы думали, что что-то случилось, но она была невозмутима.

- Почему вы спите? Обедать уже пора.

Мы с трудом объяснили Дарье Сергеевне, что ночь на дворе, что все люди спят. Мы оставили ее у себя, не стали отправлять домой.

Через некоторое время была еще одна странность. Женщина опять осталась у нас ночевать. Около полуночи я проснулась от шума, доносившегося с кухни.

Когда я туда пришла, я увидела, что Дарья Сергеевна готовит еду.

- Я Мишу жду, он с работы должен скоро прийти.

И не важно, что свекровь уже больше 10 лет жила без мужа. Она была уверена на этот раз, что он скоро придет.

Утром я поговорила с Геной, объяснила ему ситуацию.

- У твоей мамы начинается деменция, - сказала я. – Это я тебе говорю, имея медицинское образование.

- Ты придумываешь! Все с мамой в порядке. Она просто путается иногда, потому что устает. Она же для нас много делает, старается приходить и помогать что-то каждый день.

Но со временем Гена понял, что дело серьезное. И он признал, что маму надо отвести к врачу, чтобы он подтвердил тот диагноз, который я предположила.

Дарье Сергеевне поставили деменцию после обследований, консультаций. К тому времени она совсем перестала ориентироваться в происходящем.

Мы с Геной решили перевезти свекровь к нам. Это была моя инициатива. Я уже не злилась на пожилую женщину, потому что понимала, что ею руководит болезнь.

Мы стали ухаживать за свекровью, старались разговаривать с ней, не оставлять ее одну. Мы даже графики работы составили так с мужем, чтобы по очереди уходить из дома.

Дарья Сергеевна четко рассказывала про события своей молодости. Она помнила, как она вела Гену в первый класс, как она познакомилась со своим мужем. Но при этом Дарья Сергеевна забывала, ела она или нет, гуляла ли она на улице.

Время шло, свекровь особо не вставала с постели. Но иной раз бывали дни, когда женщина становилась активной, могла даже в магазин со мной или с Геной пойти.

Сейчас вся наша жизнь крутится вокруг свекрови. Друзья даже стали нам сочувствовать, говорить, как нам трудно, как они нас понимают.

Не понимают они. Я, медик, слышала о деменции, но не представляла, как на самом деле живется с человеком, который ею страдает.