Жена категорически запретила делать ДНК-тест на отцовство

Случилось так, что я вступил в брак, можно сказать, неожиданно. С Аней, которая теперь моя жена, наши отношения начали не сразу складываться гладко. Мы встретились на одной вечеринке и провели вместе ночь. Она мне приглянулась, и я решил продолжить знакомство. В следующие полгода мы виделись несколько раз, но это были просто встречи, не несущие в себе никаких серьезных намерений, и для меня, и для нее. В то время я поддерживал отношения и с другими девушками, а она откровенно говорила, что у нее есть и другие интересы.

Однако потом у нас появились выходные вдвоем, и мы обнаружили общие интересы: любовь к русскому року, схожие игровые пристрастия и интерес к автомобилям. Это стало основой для наших дальнейших бесед и встреч. Через несколько недель я пригласил Аню на настоящее свидание, и она согласилась. Нам было интересно гулять по паркам, есть мороженое и держаться за руки, так же, как и проводить время вместе в постели. Так начались наши отношения.

С тех пор мы встречались около года, и было не без конфликтов. Мы часто ссорились, и она уходила ночевать к сестре или подруге, чтобы уладить разногласия.

Однако мы всегда находили общий язык и мирились. Мне нравилась Аня, и я старался первым идти на уступки. Мне уже было не двадцать лет, и я стремился к стабильности в отношениях с одной женщиной.

Аня изменилась во время беременности, став более мягкой и заботливой. Это было приятно — возвращаться домой, где тебя ждут. Я осознал, что спокойная семейная жизнь значительно больше меня привлекает, чем бесконечные вечеринки и краткосрочные романы.

А потом родился Артем, наш сын. И он сразу же поразил нас своей уникальной внешностью. Мы оба с Аней кареглазые с темными волосами, а у него были голубые глаза и светлые волосы. Аня объяснила, что такая генетика у нее в семье — у ее бабушки были такие же черты, которые могли передаться через поколения. Я поверил ей.

Артемка рос здоровым и активным мальчиком. Первое время было очень трудно — ночные пробуждения, колики, смена подгузников, ежедневные прогулки и вечерние купания. Но через восемь-девять месяцев стало легче. Снова было приятно возвращаться домой и видеть, как сын радостно встречает меня, хватается за штаны и требует, чтобы я его поднял на руки.

Когда Артему исполнился год, мы начали активно посещать родственников и друзей. Однако на одной из семейных встреч мои родственники заметили, что он во многом не похож на меня. Это вызвало у меня смешанные чувства, и я, в шутку предложил Ане сделать ДНК-тест для подтверждения отцовства. Ее реакция была категоричной — она отказалась и сказала, что в случае моего теста немедленно подаст на развод и заберет сына.

Мысли о секретном ДНК-тесте возникают у меня все чаще, но я не уверен, что это законно или этично. Ситуация ставит меня в тупик, и я понимаю, что любое решение может иметь серьезные последствия для нашей семьи и особенно для Артема.