Золовка повадилась считать мои деньги, но я быстро отучила ее лезть в чужие финансы

Ольга, сестра моего мужа Сергея, обладала удивительным талантом: она видела мои деньги сквозь кошелек. Каждый ее визит превращался в финансовый аудит. 

— Ой, а это новая лампа? — начинала она, едва переступив порог, ее взгляд сканировал гостиную. — Наверняка тысяч пять отвалили? А я бы взяла что-то попроще и сэкономленные деньги положила бы на депозит. Проценты, понимаешь ли. 

Или, глядя на приготовленный наряд на вешалке: 

— Платьишко симпатичное. Но, дорогая моя, за 2500? Серьезно? На рынке такие же за тысячу продают. Неэкономно как-то. 

Даже пакет из обычного супермаркета вызывал у нее приступ аналитики: 

— Молоко опять подорожало. И зачем ты берешь эту марку? Вот в «Низких ценах» на десять рублей дешевле! Ты же просто деньги на ветер кидаешь! 

Терпение мое, как и семейный бюджет под пристальным взглядом Ольги, таяло. Сергей только отмахивался: «Она же из добрых побуждений». Нужно было что-то делать. И я присмотрелась… к тратам самой Ольги. 

Заметила я многое. Ее фирменный маникюр раз в три недели в салоне премиум-класса. Бесконечные стаканчики кофе за 350 рублей из модной кофейни на углу. Новенький, явно дорогой, шарфик, мелькавший в инстаграме чуть ли не каждый день. Счетчик в моей голове закрутился веселее. 

И вот, в один прекрасный вечер, когда Ольга зашла «на пять минут», а сама устроилась на диване с чаем, я решила, что час пробил. Она только собралась прокомментировать мои новые тапочки («домашние – и такие дорогие?»), как я перехватила инициативу. 

— Оль, а это платье — новое? — спросила я сладким голоском, указывая на ее элегантное обтягивающее платье. — Очень стильное. Наверное, недешевое? Тысяч десять? Пятнадцать? 

Она замерла с надкусанным печеньем. 

— Ну… — начала она неуверенно. 

— Понимаешь, — продолжила я, делая задумчивое лицо, — если сложить стоимость этого платья, плюс тот чудный шарфик, что ты вчера в сторис выложила (еще тысяч семь, да?), плюс твой еженедельный маникюр… Оль, это же целое состояние за месяц! — Я прикинула в уме. — Минимум тысяч сорок. А если эти деньги положить на депозит хотя бы под 14% годовых… — Я сделала паузу для драматизма. — За год набежало бы прилично! Разве не разумнее? 

Ольга покраснела, как пионерский галстук. Печенье так и осталось в руке. 

— Но… это же… мои деньги… — пробормотала она, явно теряясь. 

— Абсолютно верно! — воскликнула я с поддельным восторгом. — Вот и я о том же! Это твои деньги, и ты вправе их тратить, как хочешь! На маникюр, на латте, на десятое по счету черное платье! Это твой выбор, твое удовольствие! — Я посмотрела на нее прямо. — Так же, как и мои деньги — это мои деньги. Мои лампы, мои платья за 2500, мое молоко из ближайшего магазина. Мой выбор. Правда ведь логично? 

Ольга откашлялась, отпила чаю, явно избегая моего взгляда. Ее финансовый радар дал сбой. 

— Ну… да… конечно… — выдавила она наконец. — Логично. 

Она пробыла еще минут десять, разговор скатился на нейтральную тему погоды. Больше ни слова о моих тратах. Ни намека. Когда она уходила, я заметила, как ее взгляд скользнул по моим тапочкам, но губы остались сомкнуты. Только на прощанье она тихо пробормотала: 

— Ладно, я побежала… 

С тех пор Ольга приходит в гости. Пьет чай. Говорит о детях, о работе, о родителях. Но мои деньги? Они словно стали невидимыми для ее проницательного взгляда. Иногда ее губы чуть шевелятся, будто мысленно произнося подсчет, но она тут же отводит глаза и берет еще печеньку. Оказалось, отучить считать чужие деньги можно, просто вежливо предложив пересчитать свои собственные.