Золовка сидит на шее у свекрови и еще пытается нас учить, как надо жить

Свекровь называет это «временными трудностями». Но когда «временное» длится уже три года, начинаешь сомневаться в адекватности термина. Речь о золовке — старшей сестре моего мужа, которая после развода переехала к свекрови и прочно обосновалась в её двухкомнатной квартире. Своих детей у неё нет, работы тоже. Зато есть мнение обо всём на свете. Особенно о том, как нам жить.  

Впервые я это поняла на семейном ужине, когда она, развалившись на диване с тарелкой пельменей, заявила: 

— Вам бы третьего ребёнка завести, а то старшие уже подросли. 

При этом она сама не платит ни за коммуналку, ни за продукты. Свекровь, пенсионерка с больными суставами, до сих пор подрабатывает уборкой в офисе, чтобы покрывать их общие расходы.  

Я молчала. Сжимала вилку, чтобы не сказать лишнего. Муж под столом погладил мою ладонь — знак «не начинай». Он давно смирился с тем, что его сестра — вечный ребёнок, который считает мир своей личной шкатулкой.  

Но терпеть её нравоучения было невыносимо. В прошлом месяце она подарила моей дочери на день рождения дешёвую куклу из фикс прайса, а потом полчаса объясняла, что мы слишком балуем ребёнка: «Вот я в её возрасте уже стирала в тазике!». Это при том, что её собственная стирка ограничивается отправкой вещей в корзину для грязного белья, которую потом разбирает свекровь.  

Самое отвратительное — её лицемерие. На Новый год она устроила скандал из-за того, что мы купили свекрови не ту куртку: «Мама мерзнет, а вы экономите на тёплых вещах!». При этом сама она носит дублёнку, которую свекровь взяла в кредит два года назад. До сих пор выплачивает.  

Я пыталась говорить с мужем: 

— Может, твоя сестра хоть посудомойку купит? Или начнёт платить за свет? 

Он вздыхал: 

— Она же несчастная. Развод, депрессия… 

Но за три года «депрессия» не помешала ей ездить на море, ходить на маникюр и требовать у свекрови деньги на «антистрессовые шоппинги».  

Терпению пришел конец, когда я случайно узнала, что золовка уговаривает свекровь переписать на неё квартиру. «Чтобы недвижимость осталась в семье», — как она объяснила. Я пришла в ярость. В тот же вечер спросила у свекрови напрямую: 

— Вы уверены, что хотите это сделать? 

Та опустила глаза: 

— Она же одна, без поддержки…  

Я не стала спорить. Просто перестала давать свекрови деньги — раньше мы помогали ей с лекарствами. Объяснила мужу: «Если твоя сестра способна тратить тысячи на салоны, то и мамины таблетки оплатит». Золовка назвала меня жадной. Свекровь плакала в трубку, что не хочет ссор.  

Теперь я избегаю семейных сборов. Когда золовка звонит, чтобы прочесть лекцию о «правильном воспитании», кладу телефон на стол и занимаюсь своими делами. Иногда ловлю себя на мысли, что ненавижу её не за наглость, а за то, что она превратила свекровь в свою служанку, а нас — в зрителей этого унизительного спектакля.