Президент и премьер-министр пообещали экономике 5 триллионов рублей на восстановление

Пожалуй, ни одна другая госпрограмма не обходилась так дорого. И не потому, что нынешняя ситуация беспрецедентно тяжела. До реалий 1992-го или 1998-го годов, когда Россия находилась на пороге экономической катастрофы, сегодня, прямо скажем, далеко. Финансовая система функционирует в напряженном, но все-таки бесперебойном режиме. Национальная валюта после мартовского падения понемногу восстанавливает утраченные позиции.  Полупарализованные карантином отрасли шаг за шагом возвращаются к жизни. 

Конечно, 5 триллионов рублей на устранение экономических последствий коронакризиса – сумма слишком серьезная, чтобы не задаться сакральным вопросом: откуда дровишки? Но деньги у нашей страны есть. 5 триллионов  – это лишь 15 процентов золотовалютных резервов, которыми обладала Россия к началу нынешней весны. И если расходы федеральной казны ограничатся 5 триллионами, да еще и в расчете на два года, то задача кажется вполне осуществимой. Однако есть некоторые нюансы.

Во-первых, пандемия все еще далека от завершения, а участившиеся разговоры о второй, третьей и прочих волнах COVID-19 заставляют думать, что она может не завершиться не только в июле, но и в декабре. А в следующем году, глядишь, подоспеет очередная (допустим, пятая или шестая волна), и власть будет действовать по уже отработанной схеме, разгоняя плебс по домам и удушая экономику костлявой рукой голода. Так что 5 триллионов могут оказаться только первым траншем - платой за потери второго квартала 2020 года. А за ним последуют все новые и новые финансовые инъекции...  

Во-вторых, не совсем понятно, что будут представлять собой 5 триллионов рублей через несколько месяцев. Снижение централизованной ставки кредитования до 4,5 процента годовых на фоне падающей экономики (по прогнозам, сокращение российского ВВП в 2020 году может превысить 8 процентов)   – это значит активное печатание денег, которые де-факто некуда вкладывать. Подобная модель преодоления кризиса в нашей стране, как правило, заканчивалась гиперинфляцией. Так было в 1992 году, когда индекс инфляции превысил 2600 процентов (т.е. среднестатистические цены выросли в 26 раз). Так было в 1998 году, когда индекс инфляции вплотную приблизился к 100 процентам (т.е. цены выросли почти вдвое). В свою очередь быстрый рост цен автоматически ведет к   обесцениванию национальной валюты. До уровня венесуэльского боливара, который стоит в 2000 раз дешевле российского рубля, мы вряд ли провалимся, и все же реальная ценность 5 триллионов рублей изрядно уменьшится…