Ад за колючей проволокой: как советские воины противостояли бесчеловечным условиям финских лагерей

Как мы уяснили из прошлых разговоров, пособники нацистов, продвигавшиеся из Финляндии по землям Карело-Финской ССР, не испытывали сострадания даже по отношению к уязвимым категориям местного населения, умышленно помещая стариков, женщин и детей в невыносимые условия, где людей превращали в рабов, которых финны могли истязать, отдаваясь самым низменных желаниям и не боясь быть наказанными за содеянное. Советских граждан, не смирившихся с такой участью, ожидала расправа. Пережить годы лишений можно было только благодаря исключительным морально-волевым качествам.

Поскольку захватчики не чурались давать свободу звериным порывам даже при обращении с женщинами и детьми, советским солдатам, плененным во время боевых действий, подавно не приходилось надеяться на то, что противник отдаст им подобающую честь и проявит воинскую доблесть: защитников отечества, угодивших в финский концлагерь, ожидала поистине кошмарная участь. Выносливость советских воинов, сумевших выжить в фашистских лагерях, сегодня может показаться нам нечеловеческой.

Прежде всего, паек военнопленного был в два-три раза меньше, нежели порция, положенная гражданскому. К примеру, красноармеец Шимон Ежегович Конашевский, которому впоследствии удалось бежать из плена, рассказал, что его паек составлял только 150 граммов хлеба на целые сутки. Более того - хлеб этот был уже гнилым. Известны случаи, когда военнопленный получал 250 граммов, что в столь ужасном положении представляется существенной разницей, однако прибавление порции происходило за счет примеси к хлебу обыкновенных древесных опилок. Рабочий день военнопленного в концлагере продолжался целых 18 часов, то есть в два раза дольше, чем у обычного узника. Ни для мирного населения, ни для захваченных солдат не было предусмотрено перерывов.

Судя по свидетельствам этого человека, а также бывших пленных Дивнича Ивана Федоровича и Журбина Петра Николаевича, пленным никогда не меняли белье, из-за чего они страдали от вшей. Спали бойцы в сараях и гаражах прямо на земле, в лесу многие работали без обуви, а если кто-либо из мужчин начинал болеть, его никак не лечили - узника просто выбрасывали умирать на мороз. По воспоминаниям красноармейцев, каждый день кто-то из военнопленных бывал жестоко избит или замучен до смерти.

Под статус военнопленного во время финского вторжения попадал чрезвычайно широкий круг лиц. В соответствии с письмом, составленным командующим армейским корпусом с фамилией Симласвую, из числа советских граждан, которых надлежало немедленно задерживать и передавать финскому следствию, на положении военнопленного могли оказаться не только все советские правоохранители, комиссары Красной Армии и политические руководители, но также любые члены коммунистической партии, руководители предприятий и организаций, комсомольцы и даже редакторы газет.

Пожалуй, наиболее подробные сведения об участи военнопленных, угодивших в финские концлагеря, представлены в протоколе допроса бывшего красноармейца Колюпанова Петра Тимофеевича сотрудниками НКВД, который в документах, рассекреченных Управлением ФСБ РФ по Республике Карелия, обозначен как обвиняемый.

Как рассказал гражданин, в лагере Мандувара, расположенном между Кандалакшей СССР и финским городом Кемиярви, содержалось порядка 700 военнопленных, размещенных всего в два барака по 350 человек. Из показаний обвиняемого следует, что пленные красноармейцы предпринимали частые попытки к бегству. К сожалению, зачастую их отчаянные побеги заканчивались неудачей. В одном случае не смирившегося узника избили розгами на глазах у других заключенных и отправили в подвал. На следующий день мужчина еле держался на ногах, однако его снова вывели перед строем и нанесли уже вдвое большее количество ударов - 50. Двое других солдат, бежавших из концлагеря еще в начале ноября 1941 года, были расстреляны на том же месте, где их поймали. Тела убитых велели захоронить заключенным только на следующий день.

Как мы поняли из наших предыдущих разговоров, новости о бесчинствах захватчиков в концлагерях довольно скоро разлетались по всей Карелии, однако они не пугали находившихся на оккупированной территории воинов Красной Армии и факты дерзких и удавшихся побегов также известны. Из воспоминаний профессора Григорова Григория Исаевича, попавшего в финский лагерь, мы знаем о побеге из Петрозаводска советского летчика и военного доктора. Произошло это зимой 1942 года. Тогда пришедшие в ярость финны выместили злобу на сокамернике беглецов - 16-летнем Василии. После избиения юноша тяжело болел в течение нескольких месяцев.

Еще один инцидент произошел на Вилге. Как пишет профессор Григоров, некоторые решили, что лучше умереть сразу, чем умирать медленной смертью. Семеро узников атаковали надсмотрщиков, сумев отобрать у них оружие. Завязалась перестрелка, во время которой один оккупант был убит, а другой получил ранение. Беглецы впоследствии стали партизанами. Позже на бегство решились еще пятеро военнопленных, для чего даже раздобыли карту и компас. О судьбе этих людей нет точных сведений, однако прошел слух, будто двое из них были убиты. К сожалению, одним из этих двоих, кого, по слухам, финские фашисты разыскали и расстреляли, оказался 16-летний юноша Пилипенко.

Мы уже знаем, что попытка уйти из лагеря вовсе не была первым поводом для применения насилия в отношении пленных. Подозреваемый Колюпанов, о котором мы упоминали ранее, рассказал, как в лагере ему повстречался захваченный боец, который тяжело болел и слишком медленно двигался во время работ, из-за чего финский конвой жестоко избил его прикладом винтовки. Били солдата с явной злобой, не заботясь о том, куда придется очередной удар. На следующий день, когда мужчину вынесли из барака, он уже умер. Труп был брошен рядом с бараком рабочих как бы в назидание им, а убрали тело по истечении еще одного дня.

Дикий голод, мучивший мужчин, сподвигал их на отчаянные поиски пищи. Один из заключенных лагеря, где находился и подозреваемый Колюпанов, подошел к помойной яме, находившейся рядом с кухней, где готовили для охранников, за что был убит на месте. Из 700 человек, содержащихся в лагере Мандувара, в живых осталось около 400 военнопленных.

7 января 1942 года Петр Колюпанов оказался в другом лагере, неподалеку от финского города Кеми. Заключенные там красноармейцы рассказали Колюпанову, что похоронили уже 481 человека. 16 января того же года Петра отправили в третий лагерь - Пирттиярви. По прибытии туда он увидел, как из барака вынесли 42 тела - все были советскими солдатами. Их бросили в общую яму как попало и засыпали землей. Позже рабочие из похоронной бригады рассказали Колюпанову, что под угрозой расстрела вместе с мертвыми бросили в яму и одного живого красноармейца, тяжело заболевшего накануне. При этом Петру дали понять, что это был не первый подобный случай.

Спустя еще четыре дня Колюпанов стал свидетелем того, как напившиеся финские солдаты начали палить по баракам, где спали рабочие, после чего ворвались в само помещение, велев мужчинам построиться. Выбрав четверых пленных, финны приказали им бегать по бараку и падать на пол по команде. Тому, кто от усталости не успевал лечь на пол одновременно с остальными, приставляли дуло пистолета к виску, угрожая убийством.

Способов повлиять на свое положение в лагере у мужчин не было, а обыкновенная находчивость советских граждан также сурово каралась - обвиняемый Журбин Перт Николаевич рассказал на допросе НКВД, как военнопленного Савелия расстреляли за то, что он сшил рукавицы из найденной рваной шубы и обменял их у финских солдат на табак.

Немаловажно привести и факты жестокого обращения по отношению к мужчинам пожилого возраста. К примеру, житель Заонежского района рассказал о случае, когда комендант округа с фамилией Ронгонен избил пенсионера Северинова Филиппа Петровича за то, что тот попытался вернуться к своему дому, поскольку ему не хватило места в телеге, перевозившей людей. Ронгонен, нагнавший старика на лошади, накинулся на него с палкой.  Профессор Григоров Григорий Исаевич, переживший финскую оккупацию Карелии в концлагере, впоследствии вспоминал, как один пожилой мужчина из числа заключенных осмелился попросить у помощника начальника 3-го петрозаводского лагеря Лео Верстаринена всего лишь окурок папиросы. Отметим, что у Верстаринена была репутация одного из наиболее «терпимых» финнов. В ответ на просьбу оккупант с такой силой ударил старика в голову, что тот скончался к следующему утру.

В завершение рассказа вспомним об участи военнопленных в лагере на Кутижме, о чем также пишет профессор Григорий Исаевич. До того, как там организовали лагеря для гражданских, в этом месте располагался лагерь военнопленных, куда загнали 500 человек. Из этого первого набора в Петрозаводск впоследствии вернулось только 200 граждан, однако выжившие были уже так сильно искалечены, что довольно скоро угасли один за другим, а в живых осталось всего лишь 30 человек. Из-за столь огромного количества смертей в Кутижме начальник лагеря Алпо Мяенпяя, ответственный за отвратительное обращение с пленными, запретил провозить гробы мимо своего дома, в связи с чем рабочим приходилось делать лишний крюк в полтора километра.