Опилки в хлебе, черви в супе и яд в муке: каким пайком обеспечили оккупанты узников финских концлагерей

В годы временной оккупации Карело-Финской ССР местное население, огромная часть которого была загнана в финские лагеря, страдало не только от истязаний и грабежа — еще одним аспектом содержания захваченных жителей Карелии, который следует раскрыть более подробно, является оскудевший и зачастую отвратительный рацион узников, также ставший одним из способов навязать советскому человеку подневольное положение.

Для освещения этой темы мы будем опираться на документы, составленные советскими правоохранительными органами и рассекреченные впоследствии Управлением ФСБ по Республике Карелия.

Как мы уже говорили ранее, ежедневным пайком заключенного была порция хлеба весом около 300-350 граммов для мирного гражданина и мизерные 150-200 граммов для военнопленного. К тому моменту, когда узник получал свой паек, хлеб уже успевал отсыреть или сгнить, а мякиш был сильно разбавлен травой и даже опилками. Как пишет профессор Григоров Григорий Исаевич, сумевший пережить годы финского плена, установленную порцию фактически не получал никто, поскольку сами финны постоянно занимались расхищением хлебных запасов и сахара, используя их как сырье для приготовления пива и самогона.

После того, как в 1942 году для захваченных жителей ввели оплату за их труд, хороший хлеб можно было купить у финнов, однако стоимость 1 килограмма для советских граждан оценивалась в 70 финских марок, в то время как заработок пленников составлял 7 марок для мужчин и от 3 до 5 марок для женщин, независимо от характера работы. 

Помимо хлеба, людям выдавали суп, которого почти всегда не хватало на всех заключенных. Видя это, повара на глазах у заключенных разбавляли блюдо, вливая в него холодную воду. В этом супе было небольшое количество картофеля, брошенного в кастрюлю нечищеным, а также мизерное количество колбасы, которую, как пишет профессор Григоров, нужно было искать с микроскопом — почти всю партию этого продукта расхищала финская администрация.

Согласно показаниям жительницы Петрозаводска Гагариной Веры Васильевны, допрошенной в качестве свидетельницы заместителем начальника НКГБ Карело-Финской ССР, капитаном госбезопасности Карасевым, колбаса, попадавшая в тарелку заключенных, была протухшей, а внутри люди находили червей. Если же колбаса была испорчена до такой степени, что представляла собой сплошную червивую массу, ее просто выбрасывали. Однако измученные и истощенные люди, жившие в концлагере, ходили искать выброшенную еду — ее откапывали и поедали. И даже этот поступок считали в администрации лагерей едва ли не преступлением. Невольникам, застигнутым врасплох у мусорных ям, назначали наказание. Напомним, в одном из предыдущих выпусков мы вспоминали о красноармейце, который был застрелен за то, что приблизился к кухонным отбросам.

Мучаясь от голода, люди были вынуждены пытаться восполнить силы, заливая в себя воду, в которой предварительно размачивали крапиву. Когда вместе с жутким голодом истязаемых настигало и отчаяние, они начинали поедать лягушек, мышей, а также найденные трупы кошек и собак.

Григорий Исаевич вспоминает, что, когда советские граждане начинали пухнуть от голода и становились бесполезны на работах, их просто травили. К примеру, один пленный нашел у себя подброшенную финнами пачку муки, из которой он испек себе лепешек. А съев их, мужчина вскоре скончался, потому что в муку был вложен яд.

Как мы уже знаем, огромное количество советских граждан, включая детей, не желали мириться с таким положением и организовывали регулярные тайные вылазки за колючую проволоку, чтобы найти еды за пределами лагеря или, надеясь на то, что некоторые финны еще сохранили человечность, выпросить у них какие-нибудь крохи. Кроме этого, некоторые узники шли на риск, предпринимая попытки скрытно умыкнуть овощи во время уборки урожая в присутствии надсмотрщиков. Такой случай описан в протоколе допроса обвиняемого Журбина Петра Николаевича, служившего некогда в Красной Армии. Голодный военнопленный попытался взять всего две картофелины, за что был избит винтовочным прикладом. Избивали и тех, кто пытался улучить момент, чтобы подобрать брошенные картофельные очистки.

О более жестоком наказании за попытку раздобыть еды после освобождения Петрозаводска рассказала правоохранителям Гагарина Вера Васильевна. Юноша с фамилией Палагин отправился на грядку с репой, чтобы съесть хотя бы одну или две, однако был замечен сержантом Ковалой, который начал палить в сторону пленного на глазах у других узников. Несколько раз оккупант нарочно выстрелил в воздух, чтобы привлечь внимание и запугать жертву. Не удовлетворившись этой жестокостью, Ковала все же убил юношу. В этом же лагере находился капитан Тойвонен, не терпевший плохой работы истощенных людей. Приходя в раздражение, он подшпоривал свою лошадь и стегал измученных пленников на скаку.

В некоторых лагерях рацион пленных хоть оказался едва разнообразнее, однако сами порции были ужасающе малы. Обвиняемый Колюпанов Петр Тимофеевич, также бывший красноармеец, описал кормежку узников в лагере Мандувара: «Кормили военнопленных очень плохо, утром 0.5 литра чаю, хлеба на день выдавали 300 грамм, маргарина 20 грамм, сахару 15 грамм, в обед давали миску супа или же каши, в ужин выдавали 20 грамм макарон или же 15 грамм гороха, вот все, чем кормят военнопленных».

Как рассказывала начальнику отделения НКГБ Карело-Финской ССР уже знакомая нам по прошлым выпускам гражданка Демехина Маланья Михайловна, сына которой застрелили, когда мальчик решился перелезть через проволоку, чтобы купить хлеба для своей семьи, паек, выдаваемый ей на четырех человек, не мог бы насытить и одного. Более того, в отдельных случаях даже указанные мизерные порции приходилось делить на несколько дней.

В протоколе допроса гражданки Александры Алексеевны Рогачевой-Луканичевой, составленном старшим оперуполномоченным НКГБ, указано, что людей, которые жаловались на голод, избивали и помещали в карцер на срок до 15 суток. Военнопленным после карцера не давали еды еще четыре дня, что следует из показаний свидетеля Рожина Павла Алексеевича, сумевшего сбежать из финского концлагеря в начале 1943 года.

Чтобы утолить голод хотя бы на короткий срок и тем самым получить надежду продержаться еще несколько дней, пленники меняли на еду свои последние вещи, что также каралось избиениями или смертью, а кроме возможности получить наказание от администрации лагеря, существовал и риск встречи с солдатами. Именно так погибла супруга младшего командира Петрозаводской ГПК Ильина Ивана Панфиловича, о чем он сообщил в комиссию по исследованию немецко-финских злодеяний в Карело-Финской ССР.

Ильина Надежда Федоровна находилась в деревне Вороний Остров Заонежского района с тремя детьми, матерью и сестрой. Население не было обеспечено питанием. Мать Ивана Панфиловича заболела от недоедания и умерла. Надежда Федоровна, рассчитывавшая получить малость муки в обмен на последние вещи, направилась к мельнице. Когда женщина уже возвращалась домой, ее застрелили финские солдаты, не задав при этом ни одного вопроса. Как выяснил Иван, накануне кто-то донес финнам о том, что на мельнице встречаются партизаны, поэтому оккупанты палили без разбора. Похоронить супругу Ивану не разрешили. Через некоторое время от голода скончалась и его сестра, а детей доставили в петрозаводский детдом в тяжелом состоянии.

Чувство голода захватывало человека и терзало его медленно, подталкивая к отчаянным поступкам. История о том, как жители временно оккупированной Карелии превозмогали эту напасть в годы финского террора, — это также история о поразительной выносливости, предприимчивости, решимости и гордости советского народа. Как мы убедились, эти личностные качества были свойственны мужчинам, женщинам и детям.