Бывший муж пытался вернуться, снова и снова приходя с извинениями и новыми историями, но такие не меняются

У подъезда стоял Артём. Он прислонился к ржавому столбу, и его вид — помятая куртка, потухший взгляд — вызывал у меня не жалость, а лишь усталую досаду. В руках он сжимал охапку жалких, поникших астр. 

После нашего расставания минуло уже три года, а эти визиты не прекращались. Он возникал с завидной регулярностью. 

— Привет, — его голос прозвучал сипло и неуверенно. 

Я лишь молча кивнула, пытаясь пройти мимо. 

— Лера… 

Я обернулась. 

— Тебе чего? К Матвею? Он на даче у моих родителей. 

— Нет. Я к тебе. Мне нужно обсудить кое-что важное, — он шагнул ближе. 

Мой день и так выдался невыносимым. Единственным желанием был горячий душ и тишина. 

— Артём, все важные разговоры между нами закончились тогда, в тот вечер, когда ты решил уйти к своей Иришке, — выдохнула я. 

Я надеялась, что это заденет его, и он уйдёт. 

— Пожалуйста, просто дай мне минуту, — в его тоне послышалась настоящая мольба. 

— Говори, — сдалась я. — Но только быстро. 

Он замялся, перебирая стебли цветов. 

— Может, присядем? — он мотнул головой в сторону лавки. — Так не могу. 

— Ладно, — бросила я. 

— Я хотел извиниться, — произнес он, едва мы уселись. 

— Перед кем? Передо мной? За что? За твою измену? 

Он потупился. 

— Что ж, я слушаю твои извинения. 

— Не надо вот этого, Лер. Не превращай всё в фарс. 

Это я устраиваю фарс? Не его ли побег к другой с криками о «настоящем чувстве» был им? 

— Я слушаю, — повторила я, собрав волю в кулак. — Будь, пожалуйста, конкретнее. Я измотана. 

— Я ошибался. Глупо полагал, что смогу всё поменять, просто сменив спутницу. Я уничтожил всё, что у нас было, а новое построить не сумел. Иришка… она была лишь иллюзией. Проблема во мне. 

В его глазах читалась искренняя боль, но моё сердце сжалось не от этого. От того, что он снова назвал её «Иришкой». Это противное, слащавое имя резало слух. 

— Ты всё простила? — тихо спросил он. 
 
— Да, — солгала я.
 
— Нет. Я вижу. Я хочу всё вернуть. Тебя и Матвея.

— Ты всегда можешь видеться с сыном. Это твой выбор, что бываешь редко. 

— Я сменил работу. Проект новый, ночую в офисе. Поэтому и выгляжу так. Я завязал с выпивкой. 

Снова заученные фразы. Я не верила, но где-то в глубине души таилась надежда ошибиться. 

— Матвею нужен отдых. Давай отвезём его на море, — неожиданно для себя предложила я. 

— Денег нужно? — тут же уточнил он. 

— Было бы неплохо. Алименты за последние месяцы — просто смешная сумма. 

Он помрачнел. 

— Иногда кажется, тебя интересуют только финансы. 

Я онемела от такой наглости. 

— Тогда лети с ним сам. Мне важно, чтобы сын отдохнул. 

Он смутился. 

— Сейчас… не лучшее время. С финансами туго. 

— Как всегда, — вздохнула я. — Твой ребёнок хочет есть даже в твои «трудные времена». В следующий раз вместо этих сорняков, — я указала на астры, — купи ему яблок. 

Я встала и, не оглядываясь, скрылась в подъезде. Он не стал меня удерживать. 

Следующую неделю была тишина. Но я знала — это ненадолго. Он придёт снова. С новыми клятвами. 

Так и случилось. Он явился с подарком для Матвея и снова заговорил о семье. 

— Я по вам скучаю. Ребёнку нужен отец. 

В день рождения сына его не было. Не пришёл, не позвонил. Матвей ждал у окна, а потом тихо плакал в подушку. 

Я не выдержала и набрала его мать. 

— Где Артём? — спросила я без предисловий. 

— Как где? Отдыхает в Египте! Так устал, бедняжка. С этой Лерой с бухгалтерии. Ах он, непутевый! 

Снова. С какой-то Лерой. Не «Иришкой», уже другой. Я положила трубку. Лёд в груди растаял, сменившись странным, горьким спокойствием. 

Вечером я набрала его номер. Автоответчик. 

— Позвони, когда сможешь, — сказала я без эмоций. 

Он вернётся. Обязательно. С извинениями и историями про очередную ошибку. Но сейчас, глядя на счастливое лицо спящего сына, я поняла: уходить — значит уходить. Окончательно. И он ушёл. Просто я всё это время не закрывала за ним дверь. Теперь я сделаю это без злобы. Просто потому, что пора.